— Король Тенерожденных ненавидит Дом Крови так же, как и мы, — сказал он. — Он не хочет, чтобы Кроворожденные захватили Дом Ночи и приблизились к его границам. Тенерожденные, возможно, самый тихий из всех Домов, но они тоже грозные воины. А их магия разума… — Он пожал плечами, словно говоря: А что еще остается? — Они могущественны. Я лично установил связь с Королем Тенерожденных. Он пришлет одного из своих сыновей. Если я смогу потянуть за нужные ниточки, представить нужный образ, то смогу добиться союза с ними.

Это трудно. Настоящие союзы между Домами были редкостью. Вампиры были независимыми и корыстными существами. Но с другой стороны, если что-то и могло побудить к союзу между Домами Тени и Ночи, так это агрессия со стороны Дома Крови.

— Это будет сложное политическое маневрирование, — сказала я.

Райн криво усмехнулся.

— Уж мне ли не знать. Но Кейрис прав. Свадьба — это возможность представить образ. И я знаю, какой силой это обладает.

Это, я знала, было правдой.

— Мне нужна помощь извне. Нужен образ сильного альянса. Ришанцы… — Он покачал головой, сжимая челюсть. — Старых дворян не убедит ничто, кроме демонстрации силы. Мне нужно показать им, что я так же могущественен, как был Некулай.

— Что Кейрис думает об этом плане?

— Он знает, что я пригласил Дом Тени, но не знает зачем. Никто не знает.

Я удивленно моргнула от такого откровения и от того, что он готов поделиться этим со мной.

— Почему?

Он не сразу ответил.

— Ришанские мятежники, — сказал он, наконец, — знали больше, чем следовало. Мелочи. Ничего серьезного. Это косвенные улики. Но я умею доверять своей интуиции.

Я нахмурила брови, когда меня осенило осознание.

— Ты думаешь, что среди своих у тебя есть предатель.

Он бросил на меня взгляд, который, как я знала, означал подтверждение.

— Ты знаешь, кто это? — спросила я.

И снова он не ответил. Но мой мозг уже заработал. Внутренний круг Райна был так мал. Кейрис и Кетура… он должен полностью доверять им, ведь он оставил Мише на их попечение в ее самом уязвимом положении, что было высшим проявлением его доверия. И Мише, конечно же, никогда бы не предала Райна.

Остался…

— Вейл, — сказала я. — Ты думаешь, что это Вейл.

Вейл был дворянином. Вейл знал Райна двести лет назад, когда тот был всего лишь рабом Некулая. Вейл видел Райна в его самом слабом состоянии. В обществе вампиров было трудно подняться после такого.

Райн ничего не сказал. Но я снова увидела подтверждение, которое он не произнес вслух.

— Что для этого нужно? — сказала я. — Убедить Дом Тени заключить с тобой союз? Они не захотят дать тебе такую власть. Этого не хватит, чтобы выступить против Дома Крови и твоих собственных маленьких предателей.

— Они не будут экономить. Не тогда, когда речь идет о том, чтобы поставить Кроворожденных на место. И если мне удастся завоевать уважение других Домов, этого будет достаточно, чтобы заставить замолчать моих недоброжелателей. — Его бровь дернулась. — И заслужить уважение хиаджей, возможно, с твоей помощью.

Я усмехнулась.

— Ты просто мечтатель.

— Я не смог бы зайти так далеко, если бы не был им.

Он смотрел на меня определенным взглядом, который я сразу же узнала, словно он оценивал меня на предмет чего-то. Это напомнило мне Кеджари и выражение его лица перед тем, как он попросил меня стать его союзником.

Мои глаза сузились.

Он издал короткий смешок.

— И к чему это выражение лица? Что я сделал?

— Когда ты так смотришь на меня, я знаю, что нужно держаться от тебя подальше.

Он коснулся своей груди.

— Ох. Вообще-то, ты очень обрадуешься тому, что я скажу дальше.

— Не сомневаюсь.

— Давай назовем это вызовом. — Он остановился в нескольких шагах от меня, улыбка натянула уголок его рта. — Дело вот в чем, принцесса. Как только я получу поддержку Дома Тени, странные побочные проекты Септимуса перестанут иметь значение. А значит, ты мне больше не понадобишься.

Я удивленно моргнула. Я не была уверена, что слышу то, о чем думаю.

— Мы справимся со свадебным мероприятием, — сказал он. — Ты поможешь мне представить образ могущественного ришанского завоевателя. Я заручусь поддержкой Дома Теней. И если я это сделаю, то ты будешь свободна.

Свободна.

Это слово застряло в моем сознании, как сок в шестеренках механизма.

Я просто уставилась на него.

Я никогда не была за границами Дома Ночи. Черт, до того, как меньше года назад, я даже не выходила за пределы Сивринажа, по крайней мере, в те времена, которые я могла вспомнить. Моя жизнь всегда была заключена в моей комнате, в моем хрупком человеческом теле, в правилах и ожиданиях Винсента, в… в том, что было между мной и Райном.

Я слышала об этом. Животные, которых так долго держали в неволе, что они даже не знали, что делать с открытой дверью.