Год от года они только крепнут.

Самый старый симб в мире — император, он же и самый могущественный, и, говорят, что практически бессмертный. Его сила равна силе тысяч, и когда он выходит на поле боя, оно превращается в выжженную пустыню. Это обычное дело для структур, построенных на личной силе — на вершине пищевой цепочки стоит самый опасный хищник.

Российская империя моего прежнего мира была построена по этому же принципу. В высокой дуэли государь был сильнее любого своего подданного. На поле боя… Наш император, в отличие от местного китайского, никогда не выходил на поле боя, но мы все равно никогда не сомневались в его силе и способностях.

Даже если бы я по-прежнему владел своими молниями и неожиданно стал одержим идеями подрыва государственных устоев, у меня не было бы ни единого шанса против государя или любого из великих князей, так что в словах Сэма был смысл.

— С Ван Хенгом у нас есть только одна рабочая стратегия, — продолжал Сэм. — Залечь на дно и не отсвечивать, в идеале — притвориться мертвыми и переждать, пока он не уедет из города.

— Звучит как-то слишком пессимистично.

— За исключением разве что лорд-губернатора, в городе сейчас нет силы, способной справиться с Ван Хенгом.

— Ладно, допустим, — сказал я. — Как мне самому стать такой силой, не потратив на это пару десятков лет?

— Не хотел бы тебя расстраивать, но гарантированного способа не существует.

— Но способ все-таки есть?

— Должен предупредить, он довольно рискованный.

— Беру.

— Почему-то я в этом даже не сомневался, — сказал Сэм. — Способ достаточно прост. Нужно оказаться достаточно близко в момент смерти другого симба.

— И как это поможет?

— Симбы умирают в две стадии, — сказал Сэм. — Сначала гибнет физическое тело, в нашем случае это будешь ты. Затем начинает разрушаться энергетическая структура, которую выстраивает демон внутри тебя, в зависимости от силы симба это занимает от минуты до трех. Если в этот промежуток времени рядом с умирающим окажется другой симб, он может перехватить оставшиеся энергетические узлы и встроить их в собственную структуру, что увеличит пропускную способность и позволит закачивать более крупные запасы энергии ци. То есть, стать сильнее, чего ты и пытаешься добиться.

— Но практически единственный способ оказаться рядом с симбом в момент разрушения его энергетической структуры…

— Ты схватываешь на лету, — сказал Сэм. — Именно так. Если ты хочешь стать сильнее, ты должен сражаться с другими симбами. И убивать их.

Что ж, это действительно рискованный способ, но он совпадал с тем, что я собирался делать даже не зная о нем.

Драться.

— А нельзя ли для этого использовать твоих сородичей, заточенных в ловушки? — спросил я.

— Пытаешься найти легкий способ?

— Прикидываю все варианты.

— Их можно использовать, но не так, как ты думаешь, — сказал Сэм. — Пока они в ловушках, они бесполезны, ведь они не являются симбами, и их энергетическая структура не сформирована. Но если ты выпустишь их, позволишь им создать симбиоз, а потом убьешь… Но даже это не поможет тебе сравниться с Хенгом, поэтому я рекомендую тебе придерживаться той стратегии, о которой я уже говорил.

Убить сто человек, чтобы стать сильнее? Это не вариант, даже если бы они были осужденными на смерть преступниками… Я солдат, а не палач. Одно дело — одолеть врага в схватке, и совсем другое — хладнокровно убить совершенно неподготовленного человека, который к империи вообще может никакого отношения не иметь.

Хорошо, что я избавился от товара. Меньше риска поддаться искушению.

— Цинтам этот способ известен?

— Разумеется, — сказал Сэм. — Как, ты думаешь, император и высшая знать обрели свое могущество за столь короткое время? Этот способ менее эффективен, чем схватка и победа над настоящим симбом, но это как раз тот случай, когда количество может перерасти в качество.

— То есть?

— Жертвоприношения, друг мой. Массовые человеческие… ну, и не только человеческие жертвоприношения. Готов ли ты пойти тем же путем, чтобы сокрушить великих?

— Нет. Пожалуй, что нет, — сказал я. — А насколько массовые?

— Полагаю, что речь идет о десятках тысяч людей, — сказал Сэм. — А может быть, даже о сотнях.

— А на основании чего ты делаешь такие предположения? — спросил я. — Вряд ли Иван был настолько глубоко погружен в тему.

— Я в нее погружен. Мы изучали вас, пока цинты охотились за нами в нашем мире, — сказал Сэм. — Так что, поверь, я знаю об этом мире куда больше, чем Иван. И, тем более, куда больше, чем ты. Поэтому я еще раз настаиваю, что ты должен принять предложенную мной стратегию.

Альтернативной стратегии все равно не просматривается, подумал я. Сопротивление вряд ли обладает средствами, которые могут ликвидировать Хенга, и даже если бы и обладали, я не думал, что они могли бы полезть на рожон. У них появилась куча материалов для исследования, включая и меня самого, и не в их интересах привлекать к себе повышенное внимание, поднимая шум.

А сам я временно лишен оперативного простора.

* * *

Мои сторожа заказывали доставку еды из ближайшего ресторана азиатской кухни, и готовили там, надо сказать, сильно так себе. Конечно, это было лучше, чем наш армейский рацион, но все же рестораном эту забегаловку можно было назвать только желая ей очень сильно польстить. Спустя обед, ужин, завтрак и еще один обед я попросил сделать заказ в каком-нибудь другом месте, но мою просьбу проигнорировали.