Развернувшись на каблуках, она быстрым шагом пошла прочь от проклятого домишки, но добралась только до изгороди. Там села, рывком сдернула с головы шляпку и разревелась, прижав ее к лицу.

Кажется, она продолжала что-то выкрикивать или скорее выплевывать между всхлипами и рыданиями. Слезы невиданного прежде позора и унижения лились нескончаемым потоком, и только когда немного поиссякли, она поняла, что кто-то настойчиво зовет ее по имени и гладит по плечам.

— Я же сказала: не трогайте меня!

Куруфинвэ опустился перед ней на корточки; сначала он удержал равновесие, но от второго тычка в грудь все же покачнулся и неловко сел на землю. Взбешенная и растрепанная Нэрданель вскочила на ноги, смерила его яростным взглядом и в довершение швырнула скомканной шляпкой. Он безропотно снес и это и остался сидеть, тупо глядя на нее снизу вверх.

— Принесите мне воды, — наконец потребовала Нэрданель, ожесточенно утерлась рукавом и опустилась обратно на изгородь.

Принц, не говоря ни слова, поднялся и пошел в дом.

— …все же это вы мне тогда написали.

Нэрданель продолжала клацать зубами о край стакана, комкала насквозь вымокший платок и делала вид, что не слушает. До этого принц уже промямлил что-то там про нежелания и заблуждения.

— Будьте любезны, замолчите.

— Полагаю, все это можно считать досадным недоразумением, — проигнорировал он ее просьбу.

— Недоразумением?! — снова взорвалась Нэрданель. — Это точно перестало быть недоразумением, когда вы подкараулили меня в Университете!

— И как же мне надо было поступить?! — похоже, потерял терпение Куруфинвэ. — Дать вам влипнуть в неприятности?!

— Глядите, какая забота! Поэтому вы сами же меня в них и подтолкнули?!

Несколько секунд они возмущенно смотрели друг на друга, потом оба отвернулись.

Нэрданель отставила стакан на камни и с остервенением стала перерывать сумочку — принялась искать пудреницу. Принц уставился на руки и принялся ковырять свои пластыри.

— Значит, над тем миленьким Тириончиком вы корпели, не догадываясь о личности одариваемого? — спустя пару минут вдруг спросила Нэрданель и с отвращением хлопнула крышечкой — большую часть зеркальца занимал ожидаемо припухший красный нос.

— Нет, — мрачно ответил Куруфинвэ.

— Ха-ха, — мстительно порадовалась Нэрданель. — Так вам и надо.

— Я думал, это для отца, — еще более мрачно уточнил Куруфинвэ.

— Поразительная близорукость… Откуда вообще эта идиотская идея? Загадочный мастер, тайная переписка?

— Кто бы говорил… И я не собираюсь ничего вам объяснять.

— Да потому что нечего тут объяснять. Это все ваша манера казаться не тем, кто вы на самом деле.

— И кто же я на самом деле?! — взвился Куруфинвэ и, вскочив на ноги, навис над ней. — Что вы вообще обо мне знаете?! Ничего! Думаете, я не вижу, что вы там себе придумали?! Что я равнодушный, бессердечный, себялюбивый эгоист!..

— То есть это не так? — с издевкой вставила Нэрданель.

— …Всем вам интересно только самое очевидное!

— …Вы как бы строите из себя эгоиста, а остальные должны догадаться…

— …и объясняться ни перед кем я не собираюсь!..

— …и получается такой сомнительный подарок с сюрпризом…

— Я уже сказал вам: я далеко не подарок!

Он замолчал, тяжело дыша и стиснув кулаки. Нэрданель аккуратно поставила сумочку на изгородь, поднялась и, слегка качнувшись на носки, ледяным тоном сказала ему прямо в лицо:

— Не смейте на меня кричать.

Отступив назад, он переменился в лице, отвел взгляд и, помедлив, сел обратно. Нэрданель тоже.

— Извините.

Не ответив, она опять полезла за зеркальцем, а принц склонился и, раскачиваясь, принялся расчесывать тыльную сторону ладони. Бурая россыпь подсохших ранок тут же набухла красными крапинами.

— Вы просто ничего не понимаете — ни-че-го. Знаете, что в конечном итоге за всем этим стоит? Вы же слышали? «Такой же странный, такой же ненормальный».

— Я слышала немного другое.

— Меня тошнит от всего этого! Каждый только и норовит почесать язык на эту тему: «ах, какая одаренность, не иначе как в…», «ах, как жаль, что она не видит!..», «ах, какие необычные увлечения для вашего положения!..» Ужасные булыжники… Во Тьму все это! Не хочу делать что-то и ждать потом новых сплетен.

Нэрданель промолчала, и он, не дождавшись реакции, продолжил:

— Ладно, мне-то плевать. Мне — плевать. Но дело не только в этом! «Пожалуйста, ты женился на замарашке со странностями, и ничего хорошего из этого не вышло. Так будь добр, приструни хотя бы своего чокнутого сына!»