Следующий день она решила посвятить книжному магазину. У Махтано шли занятия, да и в мастерской совсем не было мрамора, поэтому обещанный первый урок был назначен через пять дней, а за это время следовало почитать что-нибудь о ваянии. Вооружившись рекомендациями мастера Лорвэ, Нэрданель вышла из дома и на извозчике доехала до «Книгочея».

Это был самый большой книжный магазин в городе, его ассортимент научной и учебной литературы курировали университетские преподаватели. Если вдруг чего-то найти не удавалось, можно было оставить заявку, и нужную книжку обещали доставить в кратчайший срок, а за небольшую доплату даже на дом.

Нэрданель уже сложила в корзинку пару учебников для студентов художественных специальностей и остановилась возле большого окна у самого выхода. За ним шумел Королевский спуск. В оживленном потоке преобладали спешащие или наоборот расслабленные студенты. Нэрданель особо не глядела на них: взяв с вертушки соблазнительно уцененных книг альбом «100 шедевров зодчества», она листала его в надежде найти что-то любопытное. Любопытного не было. Решив, что одними картинками такую покупку не оправдать, она поставила книгу на место и, не найдя ничего более интересного, взяла другую: очень неновый и потому изрядно потрепанный каталог Музеона за какой-то совершенно дремучий год. Информация в нем была устаревшая, Нэрданель заметила это по спискам скульптур, которые уже давно пополнились, по названиям полотен, которые сменили место — вернулись в дома портретируемых, отправились на затянувшуюся выставку в Валимар. Даже в гобеленах что-то не сходилось. Долистав до страницы с перечнем работ королевы Мириэль, она остановилась — взгляд упал на цифру «37». Еще пару дней назад она бы не обратила внимания, но после вчерашнего визита, когда сделала заметки к каждой работе, хорошо помнила, что остановилась на пункте «36». Заинтересовавшись, она пробежала пальцем по названиям, не очень-то надеясь так сходу понять, что в них изменилось, но к своему удивлению увидела быстро. «Феанаро». Что это значило, было неясно, но, скорее всего, чье-то имя. Портрет? Он вполне мог вернуться обратно к владельцу… С другой стороны вроде как вся эта коллекция в Музеон была передана лично королем…

Не успев как следует обдумать эту мысль, Нэрданель вдруг замерла и закрутила головой. За окном продолжали шагать прохожие, по мостовой проезжали коляски, голубь тыкался в сор возле стены. Но что-то еще, что-то из этого, на мгновение мелькнувшее в окне, привлекло ее внимание. Она потерла лоб, соображая, что именно сейчас увидела. Перед внутренним взором запестрели картинки: женщина в зеленой шляпе толкает перед собой коляску с поднятым верхом, трое студентов спорят о чем-то, сильно жестикулируя и перекрикивая друг друга, мальчишка в пыльном форменном пальто и с побитым глазом бредет получать дома нагоняй, собачонка тащит хозяина на длинном поводке… Вот оно. Нэрданель поняла, что привлекло ее: мимо окна магазина проплыло чье-то плечо в брезентовой куртке. На плече, на длинном ремне висела сумка из темной кожи, а из нее наполовину высовывался длинный и узкий сверток из жизнерадостно-пестрой бумаги. В таком вполне мог быть небольшой тубус. Например, с рисунками. Например…

Нэрданель поставила на пол корзинку с учебниками и выбежала из магазина. Те минута-две, что она потратила на размышления, позволили владельцу сумки скрыться из виду. Впереди мелькали спины. Нэрданель вглядывалась в каждую, оборачивалась на лица, но не видела ничего похожего.

«Может, показалось?», — думала она, почти бегом продвигаясь вдоль спуска. Позади остались и «Книгочей», и Тирионская библиотека, и Малая Белая улица, которая пересекала здесь спуск, и которую дальше на Восточном склоне должны были начать продлевать за пределы Туны. Нэрданель двигалась дальше, крутя головой по сторонам.

Нет, показаться не могло. Она точно разглядела знакомую упаковку «Рагвэ и Пормендиля», прикинула размер свертка, и существовала очень малая вероятность, что он оказался простым совпадением. Зато было возможно, что тот, кто нес сверток в сумке, уже успел свернуть куда-нибудь во дворы или на боковую улицу, и, значит, Нэрданель потеряла все шансы его нагнать.

«Ладно, что теперь делать, лучше добегу до конца», — подумала она. Сердце у нее в груди колотилось, в ушах шумело, но она не обращала внимания и не сбавляла шаг.

Пару раз ей казалось, что впереди, между спинами мелькнула серо-зеленая ткань куртки, но ничего больше она не разглядела, а претендовать на уникальность такой наряд едва ли мог. Так что, не переставая следить за потоком и одновременно оглядываться на перекрестках, она добралась до Подножия. Здесь, где Туну опоясывал бульвар Нижнего Кольца, Королевский спуск менял название на Королевский тракт и удалялся прочь от холма в направлении подступающих с юга лесов. От тракта в обе стороны тянулись улицы, но здесь они были проложены не так ровно и четко, как на самой Туне. Дома тоже были попроще, поприземистее, зато с большим пространством сада вокруг.

Нэрданель посмотрела по сторонам, не увидела ничего похожего на свой сверток и досадливо топнула.

— А вот, не желаете ли, ниссэ? — заметив ее, живо поинтересовался ждущий у обочины извозчик и молодцевато щелкнул вожжами.

— Желаю, — разочаровано вздохнула Нэрданель, переложила сумочку из руки в руку и поднялась на подножку.

Она уже собралась попросить вернуть себя к «Книгочею», но отсюда, с небольшой, но все же высоты, увидела вдруг искомую спину. И совсем не там, где смотрела раньше.

Всадник на гнедом коне без спешки двигался по тракту, держась подальше от ползущих навстречу подвод с лесом. И куртка, и сумка, и торчащая из нее трубка была при нем. Нэрданель ахнула, с подножки шагнула на площадку к извозчику и грубо указала пальцем.

— Вот, видите всадника! За ним. Но не привлекая внимания.

И спряталась в коляску.

Извозчика такое пожелание не удивило. Он хмыкнул себе под нос, свистнул лошади и замурлыкал песенку: что-то там про милого друга.

Нэрданель не обратила внимания, она встала коленями на переднюю скамью и принялась следить за покачивающейся спиной. Невзрачная куртка и ее капюшон соответствовали и сезону, и погоде, и даже месту, поэтому ничьих больше взглядов не привлекали. Они же не давали никакой возможности оценить фигуру и комплекцию всадника, и Нэрданель оставалось только наблюдать и гадать.