Вместо ответа Турин по кивку освободил одну зажатую ногу и, резко перехватив другую, опустил Нурмиля еще ниже. Тот все же заорал.

— Да твою же душу, Белег! Не я это! Поставь! Поставь — расскажу, как было!..

Внизу тоже орали, посылали кого-то за лестницей и спрашивали, какого демона «там у вас» происходит. Дверь приемной дергалась и сотрясалась.

Они с Турином рывком вытащили Нурмиля обратно, уронили на пол, и Белег сразу выпрямился, сунул руку под пиджак.

— Да не дергайся… Слушай… — Нурмиль вскинулся, но тут же потерял равновесие, уперся в пол и зачастил. — Такое: я сижу на месте, народ сюда-туда мечется. Да вы сами видели! Потом как-то попустело — вы ушли, всех, кого можно, услали шустрить по городу. Шеф, в смысле Маблунг, в кабинете один, мне его не слышно, дверь прикрыта. Потом только — у двери шаги и замок — щелк! Ну мало ли? Потом вроде голос, но ничего не понятно. Может, по телефону?.. Хочешь верь, хочешь нет — я не подслушивал, как-то не до того тут у вас. А потом через минуту — ба-бах, ба-бах!.. Клянусь тебе, так и было! Сам подумай, остался бы я тут? — он говорил торопливо, шмыгая носом, а когда закончил и приложил к носу ладонь, то на нее сильно хлынуло красным. — Ну вот, пожалуйста…

— А днем ты где был? — поморщившись, уточнил Турин.

Белег молчал. Из-под пиджака у него — раз, два, три — сухо пощелкивал револьверный барабан.

— ‘десь и быв, — прогундосил Нурмиль, — бу’ажки дуда-тюда носив-приносив. Сам ‘днаешь.

— И подтвердить это, ясное дело, может — кто?..

Нурмиль замер, перестав размазывать кровь по подбородку, покосился на кабинет.

— Пв’оклятье.

В приемную уже не стучали — голоса в коридоре спорили, то ли требуя высадить дверь, то ли порываясь стрелять в замок.

«Три, четыре, пять», — продолжал щелкать «Карсид».

— Белег, — тихо позвал Нурмиль, — ды не пори горячку-то.

Раздался выстрел. Дверь распахнулась, в приемную хлынул народ.

Белег обернулся. С дымящимся револьвером в руке на него смотрел высокий темноволосый коротко остриженный полковник — в несвежей пехотной форме с погонами, но без лычек и нашивок, в очень пыльных сапогах и с недавним пороховым ожогом на щеке. Позади стояли несколько испуганных комендантских и как всегда в штатском, как всегда непроницаемый Халькон.

— Здравствуй, Ордиль.

— Отойди от него, — вместо приветствия ответил тот и, не опуская револьвер, качнул стволом направо.

Турин посторонился. Нурмиль на четвереньках пополз с балкона, прислонился к письменному столу.

— Да что тут у вас за пальба опять, Враг бы вас всех побрал?! — в общем шуме рявкнул из коридора голос Орофера, он распихал кого-то с дороги и прошел внутрь. — Я вас тут всех разгоню к сучьей матери! За полную непригодность!

Белег посмотрел на Орофера, на напрягшегося Ордиля, на сникшего Нурмиля.

— Ничего особенного, Ваше Высочество. Мы проясняли некоторые вчерашние обстоятельства.

— Куталион! Опять! — Орофер подошел ближе, заглянул за стол, при виде ординарца отпрянул. — Совсем спятили? Да я вас под стражу отправлю! За самоуправство!

— Это излишне. Я и господин Турамбар действовали в интересах дела.

— Да-а? — зловеще протянул Орофер. — Сотрудников аппарата из окон выбрасывать, это в интересах? У вас, наверное, и полномочия такие есть — в интересах дела-то действовать?

Вместо ответа Белег вынул из кармана допуск, раскрыл и показал. Орофер недоверчиво подошел ближе.

— Когда это он у вас появился?

— На днях.

— А вчера вы про него запамятовали?

— Комиссован по здоровью.

— Еще скажите, корнета с балкона кидали по той же причине.

— Это я! Я! Перенервничал. Душа за дело болит!

— Ах, ну да, Турамбар, вам-то не впервой! Давайте сюда, — Орофер резко протянул руку, Белег руку отдернул.

— Не имею права передавать личное удостоверение первого порядка третьим лицам.

— Корлас! — Орофер совсем побагровел и свирепо заиграл желваками. — Живо сюда! Проверить по журналу, удостоверение номер… — он продиктовал, — кому, когда выдано. Немедленно! Марш!

Через восемь минут запыхавшийся Корлас доложил, и принц вынужден был проглотить дальнейшее возмущение. Должности к удостоверению не прилагалось, никаких других документов не было, но и очевидно подлинную подпись короля оспаривать не решился ни недоверчивый Орофер, ни коротко взглянувший Ордиль — пока.

— Очень интересно, господин Куталион, — с издевательской вежливостью проговорил Орофер, когда с разбирательством было покончено. В приемной остались только трое непосредственных участников переполоха, он сам и разведка — появившегося откуда-то взволнованного доктора Игливина тоже выпроводили. — Если посреди «интересов дела» найдете свободное время — будьте так любезны, почтите вниманием. Нам пора кое-что прояснить.

И ушел, от души хлопнув дверью. Рокотание «Ну ждите, я вам тут порядок наведу!» донеслось уже из коридора.

— Интересно, — повторил Белег и внимательно посмотрел — на подобравшегося Ордиля, на Халькона, потом на Нурмиля.

— А-а, переоперился, — разочарованным тоном добавил Турин и, убедившись, что больше в приемную никто не идет, поморщился и пихнул «корнета» ботинком в бок.

— Сориендировався, — гнусаво поправил тот.

В подробности Ордиль вдаваться не стал. Дождался, когда из приемной выйдут Халькон и под локоть ведомый им, явно уже на все наплевавший «корнет», затем сухо пояснил: незадачливого нарготрондского агента подловили на чем-то («Не твое дело на чем»), поставили перед нехитрым выбором и определили сюда. Так что сидит он под присмотром и не дергается, дело порученное делает и в худшем случае может теперь психануть и сбежать. Но это вряд ли.