На землю опустился вечер, принеся с собой лесную свежесть и прохладу. Я сидела на разбитом крыльце и смотрела по сторонам. Вокруг стояла успокаивающая тишина, которую изредка прерывал шелест крыльев. Вороны были повсюду. Одни летали вокруг дома. Другие неподвижно сидели на крыше и того, что осталось от забора.

— Ну и где ваш Хранитель? — сказала я, обращаясь к воронам.

Птицы, конечно, ничего не ответили, лишь смотрели на меня умными глазами. Словно все понимали и все знали.

Я глубоко вздохнула и поднялась с крыльца. Сидеть дальше смысла не было. Потому я вернулась в дом и неторопливо поднялась на второй этаж. Я уже подходила к своей комнате, когда увидела, что дверь, которая утром оказалась запертой, теперь была приоткрыта, из ее щелей лился мягкий свет. Не сдержав любопытства, я легонько толкнула ее.

Передо мной открылась спальня. Она была значительно больше моей. Стены от пола до потолка были уставлены стеллажами с книгами. В центре — широкая кровать, на которой лежал плащ Хранителя. У окна — стол, заваленный бумагами и перьями.

Собственно, это была самая обычная комната.

Но, во-первых, это была его комната. А, во-вторых, там были книги. Там была информация, так необходимая мне сейчас. Не раздумывая ни минуты, я шагнула внутрь. Подошла к кровати и медленно провела пальцами по его плащу. Перешла к столу и дотронулась до перьев. Приблизилась к книжной полке и стала жадно изучать названия книг.

— Я вижу, это уже становится традицией — тайно пробираться в мое жилище, — услышала я холодный голос за спиной.

Я мысленно чертыхнулась и обернулась. Моран стоял на пороге, скрестив руки и облокотившись о дверной косяк. С его волос стекала вода, оставляя тонкие следы на незаправленной рубахе.

«Он был в купальне», — поняла я и отчаянно покраснела.

— Я… — с глубоким вздохом начала я говорить, — я увидела книги и не смогла сдержаться.

— Ну и как? — с легкой насмешкой в голосе спросил он, — нашла что-нибудь стоящее?

— Кое-что стоящее нашла…– тихо ответила я, неотрывно глядя на капли, что медленно стекали по его рубашке.

Затем я подняла глаза и увидела его лицо. Таким я его никогда не видела прежде. В голубых глазах теперь не было холода. Настоящее пламя бушевало в них. Губы больше не улыбались, брови слегка нахмурены. Он был весь — как натянутая струна. Казалось, даже воздух наэлектризовался от его взгляда. И мне тут же передалось это состояние. Мы молча смотрели, нет, буквально пожирали друг друга взглядами. А затем, не отрывая от меня глаз, Моран порывисто подошел ко мне. Он обхватил мое лицо ладонями и хрипло прошептал:

— И я тоже…не могу сдерживаться больше…

«И не надо», — мелькнула в моем сознании одна-единственная мысль, и в этот миг Моран наклонился ко мне и поцеловал.

Волоски на теле стали дыбом, меня обдало приятным теплом. Я обвила его шею руками и ответила на поцелуй с такой страстностью, какой сама от себя не ожидала. Я не могла насытиться им и его поцелуями.

Казалось, что мои губы были созданы только для того, чтобы целовать его и несвязно шептать его имя. Мои руки — только для того, чтобы жадно обнимать его. Мои мысли — только для того, чтобы думать о нем. Вся я, мое тело, мой разум, моя душа — все только для него одного.

Мы целовались и крепко держали друг друга в объятиях. Весь мир перестал существовать. Лишь он был всем моим миром в тот момент. Его дрожащие руки блуждали по моему телу, а мои руки — по его.

Я прикасалась к его горячей коже под рубашкой, трогала завитки волос на груди, чувствовала частое биение сердца. В такт моему. Словно у нас было одно сердце на двоих. Он нежно спустил мое платье с плеч. Я расшнуровывала его рубашку. Я хотела принадлежать ему. Принадлежать вся, без остатка.

— Моран…– с тихим стоном прошептала я, запуская пальцы ему в волосы. Он на секунду разжал руки и заглянул мне в глаза. А после взял на руки и понес к кровати.

И между нами произошло все то, что обычно бывает между мужчиной и женщиной. Между влюбленными мужчиной и женщиной…

И вся Вселенная остановилась, замерла. Все исчезло, растворилось. Во всем мире существовали лишь мы и наши разгоряченные тела, каждый сантиметр которых был покрыт нежным поцелуем.

Следующее утро я встретила, лежа на широкой груди Морана. Он безмятежно спал, а я прислушивалась к его мерному дыханию и нежно водила пальцем по его коже.