Парень сидел и без лишних эмоций записывал лекции на листы пергамента, не обращая внимания на пристальный взгляд подруги, решившей брать его, так сказать, измором. Но ни прожигающий взгляд, ни просьба одолжить запасное перо для ручки или чистый пергамент не заводили разговор дальше дежурных «спасибо» и «не за что».

И Мирослава с тревогой осознала: их дружба затрещала по швам…

====== Рукопись четырнадцатая ======

Комментарий к Рукопись четырнадцатая Эстетика и музыка к главе на тг-канале по ссылке https://t.me/griffindor777/2333

Приятного чтения?

глава отредактирована под ориджин 27.10.23

??

Вскоре школьникам объявили, что двадцать девятого декабря будет большое празднование наступающего Нового года в Императорском зале Ведограда. Приближающаяся поздравительная и развлекательная программа с дискотекой несколько оживила погрустневших от плотного учебного графика учеников.

Когда каждой группе было дано задание приготовить поздравительный номер для «Елки», так называли то самое школьное предновогоднее мероприятие, Мирослава открестилась от участия еще и в этом. Когда Иванна позвала ее на «мозговой штурм» по обсуждению выступления, девочка, скрестив пальцы, врала с три короба, лишь бы ее не привлекали. Не умела она ни танцевать, хоть и ходила на народные, ни петь, а большую публику вообще боялась. Исключением стал «шабаш», но там она была в команде и далеко от глазеющих зрителей.

Пока после урока литературы Ванька уговаривала отнекивающуюся подругу хотя бы поучаствовать вместе со всеми в обсуждении, Мирослава наблюдала, как Яромир скрывался в глубине школьного корпуса, юркнув в какой-то коридор. Тот факт, что и сегодня она с ним не поговорит, разозлил так, что юная ведьма чуть не сорвалась на ни в чем не виновную старосту.

— Вань, прости, но давайте без меня, — извинилась Мирослава, чувствуя, что как моральные, так и в равной степени физические силы, находятся на исходе.

Она пошла в другую сторону по коридору, ведущему к Лысой горе, желая выйти к стадионам. Морозы стояли такие сильные, что выходить на улицу без верхней одежды было глупостью, но сейчас было не до этого. Руками без рукавиц Мирослава сгребла свежевыпавший снег с ближайшего сугроба и поднесла его к лицу, активно втирая. Кожу защипало, когда колкие снежинки от тепла кожи растаяли, а следом стали превращаться в микро-ледышки.

— Бр-р-р, — девочку передернуло от холода, но она лишь глубже вдохнула свежий воздух.

Было ли удивительным то, что на следующее утро девочка проснулась с першащим и красным горлом? Совершенно нет. Но глупые поступки всегда приводят к таким же последствиям.

Голос осип, а на носу был важный диктант по русскому языку. Пропустить его — значит получить вероятность того, что тебя могут оставить на школьных каникулах, ибо времени на переписывание не давалось. «Неуд», и иди учи, целых две недели будешь сидеть в библиотеке школы вместо домашних посиделок.

Чтобы не идти в медзнахарские палаты, Мирослава нашла пузырек, который когда-то дала ей Валентина Петровна, когда со своей «болезнью» слег Яромир.

Водил ее вокруг пальца, хитрый волчара!

Мирослава тогда его не выпила, а сейчас он был как никогда необходим. Оставалось надеяться, что у него не истек срок годности. Достав его из ящика письменного стола в спальне, она откупорила пробку с маленькой колбочкой с характерным звуком и залпом выпила горьковатый отвар.

Ох, опрометчивое это было решение. Несмотря на чудодейственность снадобья и его быстрое реагирование на источник болезни, имело оно один побочный эффект — сонливость. Яромира после такого же бутылька спустя пару минут сморил сон, но он ведь был очень сильно болен, хотя, может, и вообще притворялся?

Ведь «болел» он всегда в полнолуние, а ему, как и медзнахарке, которая, судя по всему, была непременно в курсе его деликатной проблемы, необходимо было побыстрее выпроводить яриловку за дверь госпиталя, чтобы она не стала свидетелем превращения.

Что ж, ну сейчас и представиться возможность проверить, насколько сильным снотворным эффектом обладает противопростудное снадобье.

На завтраке девочка «клевала» носом, пару раз пролив чай на скатерть-самобранку и совершенно пропуская смысл текущего за столом разговора. Яромир бросал на нее настороженный взгляд, а Никита, не прекращая болтовни, наблюдал за другом, пытаясь понять, что у этих двоих приключилось. Уж больно гладко и спокойно у них все было, а «тихая гавань» не была девизом дружбы этих двоих.

Но, если Полоцкий не спускал глаз с подруги, то это значит, что не все потеряно. Потому что, если ему было все равно на кого-то или на что-то, то он даже не смотрел в ту сторону.

Ярким примером наблюдений и выводов Вершинина была София, которая все никак не могла угомониться в отношении яриловца. Она по-прежнему донимала Мирославу, разговаривала громче и всегда кокетливее поправляла волосы, когда в радиусе ее зрения появлялся Яромир. Но тот проходил мимо, совершенно не обращая на рыжеволосую хорсовку и толики внимания. Та злилась, но все было без толку.