Имитатор отважился пошевелиться и медленно скрутился в защитный клубочек, в котором мышечные отростки закрывали все уязвимые места. А то после броска дикаря внутренности и так болели, не хотелось ещё какие-то травмы получить, если вдруг его решат уронить. Неожиданно глинотел ощутил, как четырёхпалая кисть бездомного ласково гладит его. Гуманоиды о чём-то говорили и тон у них был весёлый.

«Ну хоть кто-то оказался благодарен.» — обрадовался мыслительный центр — «Но всё это не важно, а важно бросят ли меня в котелок на бульон для супа или отпустят.»

Голоса реконструкторов молвили ритмично и с особой интонацией. Казалось, они синхронно читают какое-то заклинание. Насекомыш высунул из клубка маленькую головку и посмотрел. Бездомный положил одну руку на медальон, закрыл глаза и торжественно поднял жучка к небу.

«Только в жертву меня своим богам не приносите.» — иронично подметил коллективный разум — «Боги жаждут, чтобы вы отпустили дитя природы на свободу…»

Гуманоиды закончили произносить речь и оба направились туда, откуда явился бешеный зверь. Обошли тело раненного бедолаги и лекаря занятого лечением. Там же на земле чернело пятно гари. Бездомный положил притворщика на траву и громко заголосил так, словно его озарило божественное просветление. Остальные бандиты обернулись на него и поглядели с недовольством. То, что коллега отпускал потенциальную еду их мало заботило — сейчас у банды и так руки ломились от добычи — а вот то, что парочка обормотов вместо того, чтобы мешки ворочить, занимается каким-то идиотизмом, похоже злило по настоящему.

Слуга Роя не стал дожидаться, пока отморозок закончит своё славословие, и пополз в укромную темноту ночи.

«Ишь какой набожный ублюдок оказался.» — подумал Фёдор — «Или у них тут в религии резать и насиловать собратьев грехом не считается?»

Группировка головорезов прошла метров пятьсот на северо-восток, остановилась и начала устраиваться на ночлег в новом месте. Глинотелы и осы переместились за ними и вновь окружили стоянку реконструкторов наблюдательными постами. Впрочем, ничего интересного больше не происходило. Сборище оборванцев спокойно прохрипело до утра. Упырь больше не засыпал на посту, а где-то за двадцать минут до рассвета, он попросил бугая сменить его. Бугай сначала громко возмущался, так что даже разбудил несколько храпунов. Но после вразумительных слов вождя, всё-таки нарядился в масках-халат и заступил на дежурство.

Глава 50

Утро нового дня

За ночь, осу сидящую на лужайке в холмистом крае больше никто не побеспокоил. Хемелеоновый лис не захотел переплывать реку в погоне за поживой. Да и вряд ли он знал, что ему требуется это сделать, чтобы вновь в темноте отыскать жука.

Первые теплые лучи рассветного солнца выскочили из-за далёкого горного перевала. Разведчица взлетела и отправилась к водной артерии, наполнить желудок жидкостью до отказа, перед дальнейшим походом. Кто знает, может барановцы не зря остановились тут вчера, задолго до заката, и дальше на юге источников воды будет меньше.

Два войска вставшие лагерем на трёх буграх собирались в путь. Реконструкторы складывали палатки, доедали еду из казанков, наполняли бурдюки и деревянные фляги водой, водружали себе на плечи или на спины козерогов массивные сумки. Вдалеке на травянистых сопках пастухи выгоняли на пастбища стада короткошёрстных овец и баранов. По тропкам ведущим к постройкам у реки ехали груженые чем-то телеги, брели крошечные одинокие фигурки гуманоидов. Вверху медленно плыли приплюснутые ломти рваных облаков. Глядя на здешние пейзажи, половина коллективного разума испытывала некое внутреннее умиротворение. Жаль лишь одна грань сознания из бесконечного множества могла им насладиться, ведь все остальные были заняты важными деловыми процессами.

Шпионка Роя подыскала на левом берегу более-менее ровную площадку для посадки и приземлилась на глиняный пятачок с пучками жухлой травы. Здесь она услышала характерное рычащее кваканье, которое лишь отдалённо напоминало кваканье земных лягушек и принадлежало жабоящеркам. По липкой глиняной поверхности разведчица подползла к краю воды и свесила голову, высовывая хоботок. Через кристально-чистую прозрачную воду она видела на дне полосы волнистого илистого песка и мелкие ракушки, вперемешку с галькой. Пока оса всасывала прохладную освежающую жидкость, два крошечных пузырька всплыли на слегка рябую водную поверхность. Фёдор приметил это и на мгновение задумался. Возможно, рядом с ним, в иле притаилась полюбившаяся насекомым добыча. Хотя глубина здесь была не самая комфортная для рыбалки. Да и нечего отвлекаться от слежки за армиями, все равно эту жабоящерку не удастся отнести королеве.

Прислужница почувствовала тяжесть, навалившуюся на лапки. Жидкость затекающая в желудок обретала существенную массу. И тут, песчаное дно взорвалось дымчатым облачком мелких гранул. Прежде, чем управляющее сознание успело осознать происходящие, оса ощутила, как нечто острое режет её хитин на голове. Большие глаза сфокусировались на пространстве перед насекомьей мордой и увидели, что из воды торчит прямое копье с крючкообразными зазубринами на наконечнике. В облаке поднятного со дна ила вырисовывался мохнатый силуэт бобрового термита с гладкой вытянутой головой. Оса взмыла в воздух, расцарапывая лицо зазубринами, параллельно успевая пол секунды вблизи поразглядывать атаковавшее её существо.

Копьем из пасти выстрелил именно термит. Оно торчало промеж его раскрытых мандибул и достигало длины около пятидесяти сантиметров. Гладкая башка инопланетной твари выглядела полупрозрачной, словно пластиковая бутылка. Ёмкость внутри, как показалось Фёдору, была пуста или, точнее, наполнена воздухом. Уже поднимаясь летуньей на большую высоту, он подумал, что, вероятно, именно так бобровым термитам удается устраивать засады на дне реки. В их голове содержится полость, в которую они набирают воздух, после чего могут подолгу задерживать дыхание.