— Алло, Джер, — тут же проговариваю.

— Этот мудак тебе не позволил, да? — заведомо предугадав, опережает меня.

— Себастьян сказал, что водитель тебе передаст всё, что нужно.

— Проклятье, — буркает он. У него это получается так пылко, что я напрягаюсь.

— Джереми, ты меня пугаешь. Что случилось?

— Да нет, ничего такого, — выдыхает брат и я слышу небольшое расслабление в его голосе. — По крайней мере, мне то вообще посрать, но, боюсь, что тебе это не понравится.

— Да что случилось? — не выдерживаю я. — Ты можешь прекратить говорить загадками и сказать прямо?

— Просто постарайся приехать ко мне как можно быстрее.

И снова короткие гудки. Брат сбросил вызов.

Весь день я не могу найти себе место. Внутри что-то неприятно клокочет и неспокойно бьётся сердце.

Меня мучают слова брата.

Гретта уже ушла. Я же даже не поднималась к себе, несмотря на позднее время. Беспокойно меряя шагами полуосвещённую гостиную, спрятав руки за спину, я думаю о том, как убедить Себастьяна отпустить меня к Джереми. В голове с десяток вариантов. Ни один не убедительный. Сказать Себастьяну о том, что брат хочет мне сообщить что-то важное, сродни огромному "нет". Впрочем, Себастьян и так меня уже сегодня отшил и это как раз было то самое "нет". Но я буду не я, если не попытаюсь ещё раз.

Входной замок вдруг резко поворачивается и я торможу, прекращая наматывать круги. Всматриваюсь во входную дверь и чувствую, как глухо бьётся мое сердце.

Я наблюдаю, как дверь открывается и в неё заходит Себастьян. Бросив на меня короткий, ничего не значащий взгляд, он ставит кейс на комод и выдыхает, ослабляя галстук. Я не могу понять, удивился он моему присутствию или нет.

Отмерев, я подхожу к нему.

— Я вас ждала, — говорю твердо.

Себастьян приподнимает руки, чуть закатывая рукав. Из него проглядывают дорогие часы и крепкие, жилистые вены.

— Отлично. Так даже лучше.

И я не успеваю понять, что это значит, как он этой же рукой хватает меня за заднюю поверхность шеи и резко притягивает к себе, целуя. У меня запинается дыхание. Это было... Действительно жарко. Я нахожусь в глубоком шоке, а потому не отвечаю.

Сегодня он не пил. И всё равно целует меня. Я думала, что он может делать это только по одной причине — алкоголь.

— Через пятнадцать минут зайди ко мне, — раздается мне в ухо хрипловатый, низко поставленный голос.

И он уходит. Я покачиваюсь, оставаясь на месте, все ещё одурманенная неожиданным, жарким поцелуем.

Спустя ровно три минуты я стою возле его двери и, набрав в лёгкие воздуха, стучу в нее. По ту сторону тишина. Тогда я открываю дверь сама.

Я застаю его в белой рубашке, вытянутой из штанов и уже без галстука, расстегивающего ремень.

Себастьян поворачивает ко мне лицо и хмурит брови. По его лицу пробегает тень недовольства.

— Я же сказал, через пятнадцать минут.

Я пожимаю плечами, мол, не услышала. Сегодня у меня стойкое желание добиться своего. Зная, что Себастьян дома, ещё пятнадцать минут я не выдержу.

— Так мне уйти и вернуться позже? — я тоже хмурюсь, но это скорее защитная реакция. Я боюсь, что он скажет "да".

— Я собирался сначала пойти в душ, но раз уж ты пришла... — он делает паузу и пропускает сквозь пальцы волосы, так словно действительно не знает, что делать, и затем выдыхает. — Ладно, иди сюда.

Себастьян протягивает мне руку. Я смотрю на нее и закусываю губу. На его губах появляется снисходительная улыбка.

— Не бойся, я тебя раздевать не буду.

Я несмело делаю шаг и подхожу к нему, вкладывая свою ладонь.

— Сегодня это делать будешь ты, — выпаливает он, и я прерывисто ойкаю, когда он крепко смыкает мою ладонь и резко тянет на себя. Мы оба падаем в кожаное кресло, Себастьян спиной, а я навалившись на него всем телом, падаю ему на грудь.

Уперевшись ладошками в горячее тело, я медленно отлепляюсь от его груди. Он держит ладони на моих бедрах и внимательно на меня смотрит. Даже сквозь ткань джинсов я чувствую, какие они горячие.

— Ты идёшь на поправку, — произносит он, глядя мне прямо в глаза. — Это хорошо.

— Да, — я сглатываю, опуская взгляд. Не могу выдержать зрительный контакт, когда он так на меня смотрит. — Мне нужно пропить таблетки ещё пять дней.

Себастьян продолжает на меня смотреть и по его выражению я не могу понять, о чем он думает.

— Расстегни мою рубашку, — вдруг велит он. Я совсем слабо вздрагиваю. — Смелее, Лесли.

Я медленно тянусь к его груди, начиная расстёгивать сверху. Одна пуговица, вторая, третья... На четвертой он меня останавливает.

Я задерживаю дыхание и поднимаю взгляд, не понимая, что не так. Наверное, он прочел страх в моих глазах. Перехватив крепче мои руки, он кладет их на свою оголенную кожу, проведя ими чуть под рубашку. Поняв, чего он хочет, я начинаю водить руками сама. Он медленно разжимает пальцы и я начинаю водить ладонями смелее, забираясь неглубоко под рубашку. Я глажу его горячую кожу, захожу чуть дальше приоткрытых участков, поднимаюсь к плечам и начинаю мягко их массажировать.