Его глаза смотрят прямо в мои, глубоко проникая.

— Сама, Лесли, — командует хриплым, глубоким голосом.

Я сглатываю, чувствуя странные ощущения внизу живота. Помедлив, осторожно опускаюсь на него, упираясь ладонями в его грудь. А затем он рывком дёргает мои бедра вниз, натягивая меня на всю длину. Воздух со свистом покидает мои лёгкие.

Чуть приподняв мои бедра, он вновь опускает, на этот раз мягче, помогая мне, и я начинаю медленно двигаться вверх-вниз.

Я чувствую, его горячие пальцы на своих бедрах, чувствую бешеное биение его сердца под своими ладошками, слышу, как с каждой секундой его дыхание все больше учащается.

А затем он всё-таки ломает клетку. Крепко вцепившись в мои бедра пальцами, он начинает быстро и беспощадно трахать меня. Вдох застревает в моем горле, мне отчаянно не хватает воздуха, и я кричу, чувствуя, как перед глазами пляшут черные точки.

Он кончает обильно и бурно.

Сделав последний рывок, он протяжно стонет и без сил откидывается на спинку, глубоко и часто дыша.

Я смотрю на него, тяжело дышащего, удовлетворенного, в распахнутой рубашке и с поблескивающей от лёгкого пота кожей, и невольно закусываю губу.

Мои ноги охватывает дрожь, в глазах начинает беспощадно колоть. Чувства накрывают меня волной, меня вдруг пробирает и я снова начинаю плакать.

Себастьян с заторможенным спокойствием отрывает голову от спинки, глядя на меня. А затем его взгляд меняется. Маска страсти полностью слетает и я вижу на его лице растерянную встревоженность.

Он снимает с себя презерватив, быстро завязывает его и отбрасывает, возвращаясь ко мне.

Из моей груди рвется жалобный всхлип.

— Тише, не плачь, — его голос становится таким нежным и мягким, что я ещё больше начинаю реветь. — Что же ты, Лесли? Тебе было больно?

Его руки ласково проходятся по моей спине. Я отрицательно качаю головой. Нет. Боже, нет. Открываю рот, чтобы ответить, но из него выходит только порывистый всхлип. Выдавить из себя ничего не могу. В глотке словно застрял огромный шар. Я просто реву белугой и не могу объяснить это.

— Ну все-все, — Себастьян в два движения приводит себя в порядок и тянется ко мне. — Всё закончилось, — он целует меня в висок и помогает мне подняться. — Ну же, давай, одевайся.

Я безропотно тянусь за вещами, надеваю трясущимися руками белье, сквозь слёзы едва различая, что делаю. Мое тело всё больше дрожит и я не могу это контролировать. Я раза три пытаюсь надеть бюстгальтер, но не получается. Тогда Себастьян перехватывает мои ладони и сам защелкивает на мне бюстгальтер, кутает меня в свой пиджак, а затем подхватывает меня на руки.

Я не перестаю плакать. Вцепившись в его плечи руками, прячу лицо ему в шею, свернувшись в его объятиях, и тихо всхлипываю, пока он меня уносит из кабинета. Я крепко закрываю глаза и вцепляюсь в него сильнее. Мне едва слышатся обрывки шагов. Я едва улавливаю скрип двери, щелчок и снова шаги.

Ноги коротко обдает холодом, а затем снова щелчок. Машина. Себастьян опускает меня на заднее сидение автомобиля. Я бросаю на него до ужаса потерянный взгляд, не успев испугаться, потому что он опускается рядом.

— Домой, — коротко бросает водителю и тот молча трогается с места.

Оказавшись внутри дома, я ставлю ее на пол. Коротко оглядываю.

— Ты как? Нормально всё?

Лесли тихонько всхлипывает и кивает головой, но я вижу, что нет. Нос красный, глаза опухли, хрупкое тело дрожит, почти утонув в моем пиджаке. Она больше не плачет, только сбивчиво что-то бормочет и так и не глядя на меня убегает в ванную.

Я смотрю ей вслед и думаю, как поступить. Пойти за ней сразу или всё-таки дать время?

Все же решаю подождать.

Хорошо, что я отпустил Гретту раньше. Ее присутствие было бы явно лишним.

Я не ожидал, что она расплачется. Голову посещает мысль, что не надо было ее трогать. Но я был слишком взбудоражен. Не мог остановиться.

Разозлился, да. Она ослушалась. Сбежала. Хотел взять ее грубо, так, как хотел с самого начала. Но когда слёзы увидел, что-то замкнуло в груди. Пытался быть помягче, но в итоге всё равно сорвался.

Спустя минуты три соображаю, что вокруг как-то слишком тихо. И вдруг понимаю, что тишина эта настораживает меня куда больше, чем слёзы.

Беру направление в ванную.

Осторожно приоткрываю дверь и нахожу ее на холодном полу. В одном белье, она прижимается спиной к стенке, подтянув коленки к груди, пиджак валяется рядом. Плечи трясутся в тихой истерике. Плачет.

Заметив меня, поднимает лицо. В глазах ее открытая уязвимость.

Я молча подхожу, поднимаю ее с пола и обнимаю. Она цепляется в меня так, будто ждала этого долгое время.

Она плачет. Жмется ко мне, как мокрый котенок к теплу. Всхлипывает, раз за разом. Я глажу ее плечи, спину, волосы. А затем ощущаю толчок. Резкий такой, прямо в грудь. Я не успеваю понять, руки на автомате разжимаются, выпуская ее.