— Баба Яга? Не знаком даже, — тут не соврал. И не стремлюсь к знакомству.

— Из новеньких то у нас ты один считай, — Мара ногтем подбородок поцарапала. — Нежить молодая, неизученная. Остальных-то знаем как облупленных.

— Да и мы с тобой знакомы как под сотню лет.

— Так я не пропускаю новеньких. Все на учёте. Пустишь в дом?

— Пущу, — я дверь открыл, Мару в дом пустил. Ну ладно, я не суеверный.

— А муж мой не заглядывал? — прошла, всё осмотрела. Покрутила в руках резные фигурки зверей, мною сделанные. Покачала головой.

— Да я вроде не красна девица, — сказал и прикусил язык. Не то совсем я ляпнул. Не жене Кощеевой такое говорить.

— По красным девицам он большой ходок, что есть, то есть, — Мара на стул присела.

— Давай с такими разговорами к подружкам, не ко мне, — я сел напротив.

— Есть что выпить? — жена кощеева, конечно, внезапная, как… Ну тут понятно и без слов. На то она и Мара.

— Сама ж переживала, что я сопьюсь. Вон намекала мне про печень, — всё не могу забыть пернатую ту тварь.

— Да ладно, не сердись, — Мара вздохнула. — Так есть что или нет? О, что это? Женский волос.

Вот интересно, чей?

— Так это Василисы!

Да как они умеют?!

— Ты как определила? — я спросил.

— Так вижу сразу, — Мара покрутила его в пальцах. Чихнула. И сожгла. В один момент спалила.

— А можешь также все? Только не спали мне дом, — одна беда от этих волосатых девиц. Так вот зачем старательно чесала косу Василиса.

— Признаюсь честно, что немного я ревную, — жена кощеева царапнула себя по бусам. — Но всё же отлегло от сердца. Уж если Василиса здесь была с тобой, то уж наверное сейчас мой муж не с нею.

Я б не был так уверен. Она мне не жена. А наш Кощей меня ничем не лучше. Запомнить он не может — которая из них какая? И так она ему и скажет, где была. Подумалось про ступу. Такая же ведь точно, как у Мары. Что у него там, отп у бабки Ежки?

— Ты ж женщина, хотя и Мара, пойдём, оценишь, — я потащил её из дома обратно в лес.

— Куда идём, Алешенька? Далече? А долететь не хочешь?

Всё-таки смог смолчать про свою ступу. Там слово за слово, увидел, мол, у Васьки, а вот откуда у неё такая? А Маре голову сносить с плечей не обязательно чтоб сразу мужу. Моя будет поближе, хоть я невиноватый.

— Нет, не хочу, да недалече. Вон, до речки.

В реке у нас с Водянычем эксперимент по браге. Мы сделали всё чин по чину, как разумели сами, и флягу ту поставили пока в камыш, чтоб речка остужала. Настаивали, посчитай, всё лето. А чем не повод вот сейчас снять пробу? А то залягу в спячку, Воднейшество всё выжрет в одну харю. Ему во льдах конечно будет скучно. И кто ему что скажет? Ну не ждать же зиму, пока я просплюсь.

— Вообще-то я имела в виду вина какие иноземные… — Мара морщит носик.

— Ты будешь или нет?

— Алешенька, не знаю.

Наверное ведь не к добру пить с бабой.

— Воднейшество! — я по воде похлопал ладонью. Ко мне присоединилась Мара.

— Алеша, искупаться хочешь? — она попробовала кончиками пальцев воду. — Студеная, как раз по нам.

Так если Мара хоть разочек окунется, Воднейшество уж это не пропустит, примчится сразу. Хотя, не он ли кажет с ряски старой морду? Видать, и отражение прельстило такой красавицы.

— Леший, это что с тобой за дама? — Воднейшество подплыл, вылез на берег. Обтёр лапы об пузо. Мара улыбнулась.

— А кто же этот милый зелёный джентльмен?

— Я Водяной всех здесь речных владений, — Воднейший приосанился. А Мара ручку протянула, щурясь.

— Знакомству рада.

Воднейшество расцеловал ей ручку чуть не до локтя. Мара рассмеялась.

— Желаете ли браги? — спросил наш джентльмен речной, подмигивая глазом.

— Отведаю, пожалуй, — дама согласилась.

Мы сели пьянствовать. Не зная точно, как подействует се пьяное творенье наше с Водяным на нашу уважаемую гостью, вдвоём я их оставлять боялся. Но всё же надо было сбегать за закуской. Принёс нам яблок и моченых, и диких, кислых — лесных. Мара вся скривилась.

— Да не могу уже я яблоки эти проклятущие есть! — пожаловалась нам красавица гостья.

Я умудрился промолчать, к чему мне знать про возраст. Она красавица с лица, скорей всего и телом тоже, и вообще жена не мне. А даже бы была моей женой — мне не было бы дела, сколько ей лет. Но как-то уберегли же боги — спасибо, умер много позже, чем Кощей. Куда такое счастье?

Воднейшество нажрался.

Не знаю, что мы приготовили за брагу, но даже нечисть с неё может склеить ласты.

Теперь я опасаюсь пить. А Маре хоть бы что. Опять же — ну а что ей будет, если она уже?..