— Твоего отца здесь нет, значит и обсуждать пока нечего. — перебила женщина, включив воду и начав промывать овощи. — Он часть семьи и если ты хочешь поговорить, то в присутствии и его тоже.

— Согласен, но поругались, как мне кажется, мы с тобой. Без его участия.

— Мы не ругались, милый. Ты проигнорировал меня. — ответила Джо, стараясь придать своему голосу беззаботности, но Эйдан чувствовал, как от нее веет обидой.

— Я устал от бестолковых ссор. — начал Эд, игнорируя ответ матери. — До приезда отца еще полтора месяца. Я хочу поговорить с тобой.

— Давай попробуем. — тихо, сказала Джо, не отвлекаясь от приготовления.

— Мне не нравится, что ты ограничиваешь мою свободу. Я говорю не только о передвижениях, но и о моих вещах…

— Нарушил правило — плати. — перебила мать. — Это одно из главных правил жизни.

— Мам, время учить меня правилам прошло. Я больше не ребенок. Сейчас у меня есть свои принципы, свои правила и видение жизни. Больше не нужно наставлять, пришло время поддерживать. — Эйдан говорил тяжело, будто кипяток заливался в глотку с каждым сказанным словом.

— Нет, Эди. Для тебя это время еще не настало. Ты делаешь глупости. Я не могу просто довериться тебе. — Джоан включила плиту и поставила сковороду.

— Разве у ошибок есть срок годности? Типа, если тебе исполнилось 38, то ты больше не совершаешь фигни? — вскипел Эд. — Я молод, и я буду делать ошибки дальше, но я к этому готов, а ты нет. — он перевел дыхание и продолжил более спокойно. — Жаль, что ты не можешь мне доверять. Ведь мне семнадцать, столько же было ЕМУ, но вы доверяли, чем я хуже?

— Вы разные Эди. — начала Джоан. — Джейми был спокойным, советовался с нами и прислушивался. Мы знали, что он самостоятельный и ответственный, но и за ним приглядывали. Ты же другой. — Женщина накрыла крышкой кастрюлю с рисом и облокотившись на тумбу, продолжила. — Ты врешь нам в лицо, не боясь и не стыдясь ничего. Постоянно подвергаешь себя опасности. За эти весну и лето лесника Янсли я видела чаще, чем свое отражение в зеркале. Он притаскивал тебя из леса. Когда тебе удавалось улизнуть, то мне ты говорил, что бегал на стадионе, гулял в порту, сидел в «рыбной Пэнни». Как мне доверять сыну, который лжет? И какое отношение ты хочешь? Справедливое? Тогда почему ты не справедлив ко мне, как к матери, как к матери, у которой умер сын?

— Наверное, я все же не справедлив, но и вы не родители года. — Эйдан старался держать себя в руках, но гнев подступал, а потом все-таки повернувшись, посмотрел на мать. — Мне годами снился сон, как ты плачешь в окружении полицейских, как отец тебя утешает, а я маленький сижу на лестнице и мне больно. Во сне ты обвинила меня в том, чего я не совершал, ты напугала меня и заставила сомневаться. И этот кошмар все снился и снился мне. Но вот только это не сон, а воспоминание. Где ты умоляла вернуть его и отдать меня взамен. — Ком подступивший к горлу, заглушил слова Эда. Джоан побелевшая, смотрела на сына. — Вы отдалились от меня, будто я действительно убил брата, а вы вынуждены жить под одной крышей с убийцей. Все просто, мам. Я искал место, где мне хорошо и нашел его в лесу. Я рисую тени в картинах, хожу в лес и это мои способы заглушить боль.

— Думаешь, нам было легко? — голос Джоан надломился, и она отвернулась.

— Мы все эгоисты, мама. Думаем только о своей боли. О ее присутствии в доме, как свидетеля произошедшего, забываем. Вот и вышло то, что вышло. — ответил Эд. — Я не прошу любить меня, как Джейми. Или вообще любить, вряд ли возможно. Я прошу о честности и справедливости. Это договор, перемирие, соглашение — называй, как нравится, но это то, что нам нужно.

— Говори конкретнее. Я поняла, что ты начитанный мальчик и можешь красиво говорить, но можно короче? — раздраженно, ответила мать. В ее голосе все еще слышались слезы.

— Наш дом не тюрьма. Не нужно закрывать меня в комнате. Я всегда найду способ сбежать. Не контролируйте каждый мой шаг, мне больше не одиннадцать и никогда снова не будет. Не нарушайте мое пространство. И постарайтесь довериться. — Эйдан выпалил первое, что пришло в голову, то, что давно жило в его голове.

— Не плохо. А что ты?

— Я обещаю быть более честным с тобой и с отцом. Да, это трудно, но я буду работать. Не буду сбегать в лес. Я не прекращу его посещать, но стану предупреждать тебя, чтоб ты знала где я. К тому же Янсли никогда не забирал меня за ограничителями. Я всегда был в безопасной зоне. И…мои друзья. Я хочу видеться ними чаще, чем могу. Они скоро разъедаться и, возможно, кого-то из них я больше не увижу, поэтому мне необходимо больше времени.

— Проблема в том, что это только слова, по типу тех, что ты говорил мне, когда сбегал в лес. Я не знаю, где правда, а где просто красивые фразы, чтоб замылить мне глаза. Посмотрим на то, как ты будешь вести себя, Эйдан. — разговор был закрыт и не было смысла больше биться и пытаться договориться. Но было уже что-то!

— Ты тоже должна говорить правду, как тогда в моем воспоминании. — вырвалось у парня. Он молча собрал свои вещи со стола и побрел в комнату, наконец, его внутреннее «я» получило то, чего хотело.