Во рту стоял мерзкий привкус. То-ли от выпитого днём, то-ли от этой суггестивной дряни, которой пропитался мой организм.

Как только я вспомнил об этом, спокойное, даже лирическое состояние души испарилось. Я вновь подумал о девушке. Алекс заверил, что с нею всё будет хорошо, но чувство дикости, нереальности происходящего не позволяло в это поверить.

Погрузившись мыслями в события прошедшего дня, я бездумно брёл сквозь тёмный офис, отмечая сонное перемигивание огоньков на ноутбуках, телефонах и принтерах, свежую стопку распечаток — заявки на предстоящие экскурсии; забытую Антигоной пачку сигарет, оставленную Амальтеей кожаную косуху, всю в заклёпках, потёртую от долгой носки. Горшочки с фиалками на подоконнике, большой фикус в угловой кадке, рамки с грамотами на стенах…

Спокойствие и тишина ночного офиса никак не вписывалась в представление об основной деятельности Алекса.

Интуитивно я и сам чувствовал: турагентство — лишь прикрытие. И разум мой старался найти этому прикрытию логичный подтекст…

«Ночные экскурсии». Какой же я был наивный дурачок еще каких-то пару дней назад.

Открылась ранее незамечаемая мною дверь. Точнее, я её видел, но никогда не обращал внимания. Еще один из талантов Алекса: делать невидимым, незаметным то, к чему он не хотел привлекать внимания…

— А, Сашхен. Рад, что ты проснулся, — шеф был в домашнем бархатном халате, но в брюках с лампасами и в белой рубашке под ним. В руке его была зажженная трубка с длинным изогнутым чубуком. — Накинь что-нибудь поприличнее и зайди ко мне.

Я моргнул.

— А вы что, тоже здесь живёте? — брякнул я не подумав. Алекс рассмеялся.

— Надо же мне где-то жить, — выдохнул он вместе с клубом душистого трубочного дыма. — Почему бы и не в фамильном особняке?

— Извините, — я почувствовал, что уши мои неудержимо краснеют. — Я не то хотел сказать. Просто я почему-то думал…

— Я тебя понял, — отмахнулся шеф. — Надевай штаны и заходи. Не стесняйся.

Пока одевался, меня одолело дичайшее любопытство: наконец-то представилась возможность увидеть шефа в привычной ему обстановке. А ведь о том, как человек обустраивает своё жилище, чем окружает себя в моменты досуга, многое можно понять…

Признаюсь: я был разочарован. Да в моих комнатах наверху, занятых не более двух месяцев назад, было больше индивидуальности, чем в спальне шефа.

Ну, не в спальне — во всяком случае, кровати там я не увидел… Был продавленный диван — родной брат офисного, обтянутый коричневым дерматином, только постарше. Был закрытый, офисный же, шкаф — непонятно, что в нём содержалось: одежда? Документы?

Несколько стульев, таких же, как на нашей кухне. На одном из стульев сидел незнакомый мне человек. По внешности я бы сказал, банкир: лет сорока, в хорошем двубортном костюме в ёлочку, галстук стоит явно больше, чем моя гордость — кожаная куртка на бараньем меху…

— Знакомьтесь, Автандил Ашотович: мой помощник Александр. При нём можете излагать своё дело совершенно свободно.

— Но Эйлас говорил, что вы работаете один, — спокойно уточнил гость.

— Так и было, — не стал отпираться Алекс. — Но дело в том, что я уже не молод. И скакать по крышам, а-ля Ришар Сегюр, становится для меня всё более невыполнимой задачей. К тому же, в наше просвещенное время, молодая кровь, так сказать… — они оба посмотрели на меня, словно только сейчас сообразив, что говорить о присутствующем в третьем лице, несколько неприлично.

— Ну, если вы за него ручаетесь, — вздохнул гость.

— Как за самого себя.

Мне такая рекомендация была лестна. Вопрос в другом: соответствует ли она действительности?

Честно скажу: после прошлой ночи меня несколько раз посещала мысль потихоньку собраться и вылезти в окно… Уйти, так сказать, не прощаясь. И не то, чтобы из страха или боязни за свою жизнь. Просто действительность, чего уж греха таить, ни в какие ворота не лезла. И в связи с этим всплывал закономерный вопрос: а не попал ли я в масштабную, захватывающую многих людей и многие сферы, мистификацию?

В конце концов, прямого доказательства существования потусторонних сил у меня не было — соответствующего антуража можно легко добиться световыми эффектами, а угнетенного физического состояния — умелой манипуляцией над психикой.

Тем более, что к «охотникам за привидениями» душа у меня никогда не лежала…

Выбраться, найти в записной книжке телефон бывшего одноклассника Вальки Пухова, ставшего неплохим, по слухам, психиатром, и отдаться в руки отечественной медицины — как ветерану, мне была обеспечена бесплатная койка в военном госпитале.