Но любопытство пересилило. Оно, и ещё противное чувство того, что после Сирии жизнь моя сделалась пустой и пресной. Как овсяная каша на воде.

Так что, положа руку на сердце, рекомендация шефа мне очень понравилась. В животе образовалось приятное предвкушение, а в голове — гулкость и пустота, как перед боем…

— Квартиру на Рокоссовского я купил давно, лет пять назад, — начал рассказ Банкир, как я обозначил для себя нового ночного гостя. — Но всё руки не доходили: сначала я разводился, затем ездил в морской круиз… Ангелине — это моя новая жена — нравятся морские круизы. Затем начали делать ремонт, но всё время что-нибудь шло не так. То бригадир отделочников запил и свалился с «белочкой». То прорвало горячую воду и залило новую гипсовую лепнину и паркет в придачу. То… — он махнул рукой, как бы признавая поражение. — Но месяц назад наконец-то всё было готово, и мы переехали. Накануне выяснилось что Ангелиночка моя в положении. Радость — да, не без этого… У меня, правда, взрослых детей — четверо голов, но те уже самостоятельные. Пока папа деньги даёт, — он криво усмехнулся, дёрнув правым глазом. — И тут у Ангелины вконец испортился характер. Ну, понимаете: баба на сносях — и так не подарок, а она, ласточка моя ненаглядная… — он наклонился, будто хотел открыть великую тайну: — Ножами швыряется. Чуть что не по ней — бзздыннь! Во, видали? — он показал глубокий порез на ухе, явно свежий. — Не иначе, бес в неё вселился. Охранника моего, Серёгу, на скорой увезли. Чуть сонную артерию не вспорола бедняге. Он же в бронике — я и подумал: пусть баба потешиться, что ему, дуболому, сделается? Так она сразу в шею — откуда и анатомию вспомнила? Образования того — два класса, три коридора… В общем, знающие люди подсказали, что вы можете помочь.

И он выжидательно посмотрел на шефа.

— Возможно, вам просто нужно построже обращаться с молодой супругой, — глядя в сторону, проговорил Алекс. Слышали? Абсолютная власть развращает абсолютно. Вы её балуете…

— Но не до такой же степени! — Банкир в избытке чувств поднялся и прошелся по комнате. Четыре шага в одну сторону, четыре — в другую. — Я всё ж разумный человек, не самодур. У меня должность, ответственность… Не могу же я с фонарём под глазом… Не босяк какой…

Лампочка в кабинете Алекса была тусклая, и только когда Банкир вышел на свет, я увидел: лицо его покрыто всех цветов радуги синяками.

— Но почему вы просто не убрали все ножи?

По лицу гостя было заметно, что этот простой, я бы даже сказал, элементарный вопрос поверг его в полную прострацию. Так бывает: самое простое решение не даётся нашему разуму. Сильные люди никогда не ищут лёгких путей, и не привыкли решать проблемы наполовину…

— А в церковь? — выдвинул следующее предположение шеф. — Знаете, у меня есть один знакомый батюшка…

— Да я уже везде был, — исступлённо выдохнул Банкир. — Месяц, я же вам говорю. И квартиру светили, и весь дом — за мой счёт… И батюшку приводил, и сам, с Ангелиночкой, на богомолье ездил… У психиатра был — этого, как его… Похлибайтеса. Он и посоветовал к вам, Александр Сергеевич. Последняя надежда. Помогите! Любые деньги, могу прямо сейчас чек выписать, — Банкир рванул полу пиджака и выхватил дорогой лопатник.

— Это лишнее, — Алекс поднялся и посмотрел на меня. — Ну что, мон шер, поедем?

Я тоже поднялся.

— Хаммер к порогу пригнать?

— Не надо, — властно ответил Банкир. — Я вас сам отвезу, и обратно доставлю!

Видно было, что мужика наше согласие сильно приободрило. Бедолага.

— Мы всё же на своей, — мягко возразил Алекс. — В машине у нас необходимый набор… инструментов. Перетаскивать в ваш автомобиль всё это хозяйство будет хлопотно. Так что вы езжайте домой, Автандил Ашотович. Успокойте и подготовьте к нашему приезду супругу…

— Нет! — он почти взвизгнул. — Я лучше с вами. А Ангелиночка спит. Я ей перед отъездом снотворного дал, с витаминами для беременных. Скажете — вредно? Для будущего ребенка? Но поверьте: так лучше.

— Никто вас не осуждает, — вежливо сказал шеф. — Поедемте с нами, по дороге могут возникнуть вопросы. А вашу машину…

— Водитель сразу за нами, я распоряжусь.

— Вот и ладненько, — шеф направился к выходу, я, пропустив Банкира, за ним.

На мужика и вправду было жалко смотреть. Крепкий нестарый дядька, лощеный, ухоженный, с замашками хозяина жизни — а вот поди ж ты. Беременной жены боится.

Я, честно сказать, сомневался, что мы сможем как-то помочь. С беременной бабы какой спрос? А что руки распускает — так шеф правильно сказал: абсолютная власть развращает абсолютно. Если ей во всём потакают, а тут ещё гормоны… Да и характер, если разобраться — тоже большую роль играет.

Ехали недолго. От нашего особнячка до проспекта маршала Рокоссовского было не так уж близко, но шеф гнал по каким-то невозможным закоулкам, проходным дворам, на первый взгляд, казавшимся глухими. Я только удивлялся.

— Как вам кажется, Автандил Ашотович, безумие жены связано больше с беременностью, или с квартирой? — Банкир задумался.

Алекс без церемоний усадил его на заднее сиденье, жесткое и сугубо функциональное, к тому же, наполовину заваленное пластиковыми пятилитровками с водой. Зачем Алексу в машине столько воды — я не знал.

— Кажись, всё-таки с квартирой, — наконец сказал дядька.

По мере приближения к родному гнезду, он становился всё тише, всё неувереннее.

— Почему тогда просто не переехать? — спросил я.

— Упёрлась, как ослица, прости Господи. Сначала сюда не хотела, теперь отсюда. Не в ковёр же её закатывать.

Я представил: бритый, ухоженный, с намечающимся брюшком Банкир, ударом кулака валит на пол женщину и начинает пинками, не меняя выражения лица, закатывать в ковёр.

Картинка вышла неприятная, но живая. Он — мог. Но почему-то боялся…

— Приехали, — через пару минут петляния по дворам объявил Банкир. — Второй подъезд, третий этаж. Там швейцар, он проводит.