Но в саду она ещё издали увидела Натали, беседующую с Владимиром Ивановичем. Конечно, это не Соня, но Наталью Сергеевну и это почему-то задело: – после того как я вчера, ничего не утаивая, поделилась с ней своей минутной обидой на Володю, теперь она, всеми своими прелестями и какой-то детскостью будет нечаянно отвлекать его внимание на себя – напрасно я её утешала вчера своими откровениями.

А знает ли Володя чего-нибудь о вчерашнем? Сама Натали навряд ли расскажет ему об этом. Если она не уехала наутро, значит успокоилась – а вчера казалось, что она готова чуть не ночью уйти на станцию, даже не зная точно, где она.

Но с кем быть мне? Сейчас увести у Натали Володю невозможно, как и Натали у Володи. С Соней я говорить не хочу! А с её отцом? – он не поймёт, почему это вдруг я, бросив всех, пришла к нему. Или наоборот – поймёт то, чего бы я не хотела.

Виталий, к счастью, оказался неподалёку – Наталья Сергеевна поняла, что он ждёт, когда Натали покинет Владимира Ивановича, чтобы объясниться с ней за вчерашнее. Быть может, Натали, напротив, не отпускает Владимира Ивановича, чтобы избежать этих объяснений – конечно, с Владимиром Ивановичем спокойнее, и неважно о чём они говорят сейчас – Наталья Сергеевна это всегда знала и хотела бы быть сейчас на месте Натали.

– Виталий, можно поговорить с тобой? – Виталий вздрогнул от неожиданности.

– Да, конечно, Наталья Сергеевна!

– Это у меня в первый раз – я таких вопросов никогда ещё не задавала, даже ближайшим подругам, так что ты, пожалуйста, не суди меня, если мои слова окажутся неуместны.

– Ну что Вы, Наталья Сергеевна, как же я могу судить Вас?

– Виталий … Кого ты любишь – Соню? или Натали?

– Натали! И только её – я вчера уже открылся ей.

– Но она тебя не любит? Или почему она так избегает тебя сегодня?

– Наталья Сергеевна, мне кажется, что Вы уже знаете, наверное, от Владимира Ивановича – он всё узнал от меня вчера: в грозу ко мне прибежала Соня, испугавшись грома, я стал её успокаивать. И обнял её. А это увидела Натали. И всё! – ничего больше не было – это было одно мгновение. Натали убежала, а когда я вырвался от Сони и кинулся искать, чтобы всё объяснить – её уже нигде не было – ни в спальне, ни в гостиной…

– Она была у меня, я застала её в коридоре, в слезах, и увела в свою спальню, чтобы успокоить.

– Значит, она Вам всё рассказала?

– Нет… то есть я не знаю. И Натали не знает, кого ты любишь – её или Соню, с которой ты обнимался в своей постели!

– Наталья Сергеевна, ну не так всё!

– А почему Соня прибежала в тебе, полуодетая, почему ей для успокоения нужны были именно твои объятья, и почему так долго тебе потребовалось, чтобы вырваться из них?!

– Ну, Наталья Сергеевна! – конечно, никто бы не смог ответить на эти вопросы, и Виталий замолк.

И всё же Наталья Сергеевна не могла принять такое – к кому бы она сама смогла прибежать в ночной сорочке за успокоением в минуты страха? Конечно, только к тому, кого любит. И только если знает, что и он меня любит, и, если мы оба уверены в этом. Конечно, она сама могла прибежать только к Володе! А вот Соня прибежала к Виталию, над которым подтрунивает за обедами, и которому не оказывает открыто знаков внимания?

И даже, если она тайно влюблена в него, то решилась бы впервые открыться совершенно раздетой, и в его спальне? Наталья Сергеевна вновь обратилась к себе из того, самого счастливого периода жизни – между Третьяковской галереей и отъездом с Володей на дачу. Сколько боязни было тогда в каждом её шаге – можно ли что-то сказать ему? или как долго можно позволить задержать его руку на своей?

Нет и нет! – не могла она тогда, ни от какого страха, раздетая, прибежать в его спальню – это было бы ещё страшнее.

А если Соня прибежала, раздетая, к Виталию, то, значит, уже была здесь такой? И, значит, зря я вчера, успокаивая Натали, призывала не придавать этому слишком большого значения – это и было главное (если бы я увидела, например, как Володя в саду обнимает Соню – разве я осталась бы здесь хотя бы на минуту? Но потом, разве никогда не пожалела бы об этом?) …

За время этих размышлений Наталья Сергеевна рассеянно поблагодарила Виталия и отошла от него, закончив тягостный для того разговор.

Натали всё ещё стояла с Владимиром Ивановичем, теперь уже прикасаясь к его руке. Увидев Наталью Сергеевну, она торопливо отдёрнула руку.

– Натали, мне необходимо поговорить с тобой – наедине. Прости меня, Володя, у нас будет женский разговор, который тебе покажется неинтересным (у Владимира Ивановича, как оказалось, были срочные дела, но он не хотел оставлять Натали скучать в одиночестве, так что Наталья Сергеевна подошла очень вовремя).

– Натали, я только сейчас поняла всё. Вчера мы с тобой ошибались – на самом деле не Соня отнимает Виталия у тебя, а ты его отняла у Сони… И как бы тяжело тебе это ни было, именно в грозу выбор Виталия стал бесповоротным…