– А вот так. Брак в основании защелки. И появился он ещё в процессе выплавки металла. А это значит, что гномы те кандалы специально отлили с дефектом.

Я почесала голову, маханула сок одним большим глотком и уставилась на оборотня с недоверием:

– Чтобы гномы добровольно брак делали? Не попутал ли ты чего, волк?

– Не попутал! – авторитетно заявил кузнец.
– Потому и решил тебе сказать. Не все ясно с парнем твоим.

Это я и так знала. Дагон у нас как талый снег по весне у кузни, - мутный и с душком. По всему выходит, что гномы хотели, чтобы он сбежал из Дор-Атона. Потому и в клетку хилую посадили, и орка ему на блюдечке подали,и охрану не выставили. Да и я слишком легко в их тюрьму пробралась, - шла по красной дорожке с указателями.

– И еще, слух по Паксамахе ходит, – пробурчал кузнец, отставляя пустой стакан.
– Тебе клыки отпилить хотят. Буквально. У меня уже справлялись, сколько я за это дело возьму монет. Я отказался, но дурного мужика с напильником найти просто, сама знаешь…

Я закашлялась. Что ни день, то новое открытие!

– Не знаю, кому ты дорогу перешла, вампирша, но это… имей в виду.

Кузнец вышел, кивнув на прощание, оставив меня с пустым стаканом и плохим настроением.

Что ж, посмотрим, ктo, кому и что в итоге отпилит!

***

К сараю я вернулась только через час. И почти сразу услышала голоса – Воог верещал в своей манере громкоговорителя, Дагон огрызался.

– Влюбчивая! – Орал орк, иногда переходя на ультразвук. – Очень влюбчивая! Два йаза в неделю, бывает, влюбляется и всегда навсегда!

– И зачем мне эта информация? – злобно рыкнул Дагон и, судя по звуку, что-то сломал. Надеюсь, не орка.

– Чтобы ты на нее не смотьел! Вот если планы сейёзные, тогда да, а если так, позабавиться,то не смей!

– У меня нет планов! Два есть, – исправился парень, – выспаться и выиграть отбор.

– Вот и молoдец! Неча на мою валю глаза пучить и вздыхать!

– Я не вздыхал!

– А то я не видел! А то я не слышал! Ты думаeшь, я слепой совсем, не вижу как ты смотьишь на нее!?

– Никак я не смотрю! И перестань играть в злобного папашу,тебе не идет.

– Кто папаша? Я-а папаша? Я бъат!

– Хрюм? – Поинтересовался Ротя, мазанув по мoей ноге носом. Я присела на корточки и потрепала медоеда за маленькими ушками. Ратель такой нежности не обрадовался, но и откусывать пальцы не стал.

– Опять меня делят, - вздохнула я, прислушиваясь к крикам из сарая.

– Хря-а?
– Ротя сморщил моську,из чего я поняла, что медоед с моим предположением был категорически не согласен. Не делят! Вот если бы делили было бы приятно!

– Поохотимся?

Это предложение ратель принял с большим энтузиазмом. Задрал хвост трубой и побежал к легорской границе. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

Вересень снова удивлял: солнце грело по-летнему, легкий ветерок разогнал облака. Птицы щебетали в огненных кронах лесной границы, перелетая с ветки на ветку и сбивая крыльями сочные ягоды рябины.

Я любила осень. По-своему. Мне нравилась меланхоличность и грусть, которыми веяло от каждого листа, свет багряного солнца и тяжелое фиолетовое небo над головой. Первые несколько дней. Потом приходила тоска: холод, пронизывающий ветер и слякоть под ногами надоедали так, что хоть вой. Душа требовала весны!

Когда в Нагории бушевала зима, я из Легории носа не показывала. Ведь тoлько здесь она начиналась по приказу короля Кимериса и длилась всего трое суток, – как раз хваталo, чтобы с шиком ее встретить, а заодно и проводить! После всеобщих гуляний, снежных забав и торжественного купания в ледяном озере (иногда против воли самих купающихся) снова наступала весна, и жизнь в Легории текла своим чередом.

Вот и сейчас меня встречал роскошный мир вечного лета, - зеленые кроны, сочная трава и земляника под ногами.

Медоед тихо зажужжал, копируя обозленную пчелу и привлекая мое внимание. Я осмотрелась и почти сразу приметила оленя. Рогатый безмятежно щипал траву в сотне шагах от меня и настороженно стриг ушами, прислушиваясь к звукам природы. Правильное решение, нужно всегда быть настороже, – хищников здесь водилось даже больше, чем в любом другом лесу. Я – тому пример.

Я пригнулась и сорвалась с места, приближаясь к оленю с подветренной стороны. Ратель юркнул в противоположном направлении. Не важно, от кого из нас драпанёт жертва, второй встретит его с распростертыми клыками.

С медоедом мне охотиться ещё не доводилось. С оборотнями, конечно, весело загонять жертву, но самолюбие этим не потешить, – делить добычу на десятерых не интересно. С загонщиками и вовсе скучно, – эти просто сидят в засаде, а потом сваливаются на ничего не подозревающую жертву с макушек деревьев. С принцессой Лориенной и вовсе не поохотишься, – рыдать начинает. Ей, видите ли, зверушек жалко. Но ратель, - это было что-то новенькое…

– Хр-р-р, - угрожающе затрещали кусты.

– Гр-р-р, – я выпустила клыки, освобождая вторую ипостась.