Шрифт:
– Хватит меня бить, Воог! – Проорал парень, коротким ударом в ребро сложил противника пополам, перехватил обмякшее тело на манеp бревна и запустил в мою сторону.
– Ведьма! Сдохни! – Мой недоубийца замахнулся битой ещё раз и… исчез под лестницей, снесенный с ног отправленным в полет другом.
Оба врезались в опорный столб моста, да так и остались лежать. Сарай тряхнуло.
– Дагон, пейестань швыйяться людьми! Ты пойанишься!
Мимо меня, голося на одной ноте, промчался Рыжий. На его копчике болтался медоед, - счастливый от покатушек до неприличия. Дагон вырвал с пола доску, примерился и остановил бег повара одним точным ударом. Рыжий плашмя свалился в сено, чуть не раздавив медоеда.
Потасовка закончилась.
Два мужика обнимали столб, изо всех сил прикидываясь мертвыми, - не двигались и даже дышали через раз.
Третий корчился у лестницы, баюкал покусанную пятку и заковыристо матерился.
Очухавшийся после встречи c доской Рыжий повар выл, придерживая рукой расползающиеся штаны. Ротя нарезал вокруг него круги и устрашающе клацал пастью.
– В чем суть проблемы-то? – Отложив меч, поинтересовался Дагон. – Вы чего накинулись?
– Вы выиграли нечестно! Нас ни за что выперли! – Взвыл усач, перестав изображать труп. – Нелюди! Уроды! Махинаторы!
Воог обиделся: уголки губ опустились, в глазах сверкнула тоска. Я же пожала плечами:
– И что? Мы ж не маги, готовили честно.
Раненые были со мной не согласны. О чем поспешили сообщить, разбавляя претензию отборным матом.
Дагон вздохнул и одного за другим выпроводил бывших поваров на улицу. Только с четвертым мужиком пришлось повозиться, – Ротя ни в какую не хотел отпускать бедолагу, порывался закончить дело и оттяпать ему вторую пятку. Пришлось держать медоеда за шкирку, пока мужик, спотыкаясь и прихрамывая, семенил к двери.
Когда все четверо исчезли из вида, Дагон, зыркнув на меня из-под бровей, угрюмо поинтереcовался:
– ? если они Учителю расскажут?
– О чем? – Не сразу поняла я.
– Что вы двое не люди.
– Поверь, Учитель в курсе. И ему все равно.
– Уверена?
Я была уверена. Еще как уверена! Мистер Грамс уже два десятка лет гонял меня по кухне Белого Храма – то тряпкой,то метлой! Ничем не брезговал, гад! Как он терпел меня на отборе и ни разу не попытался отвесить оплеуху, до сих пор не понимаю!
– О-ой, - завопил Воог, поднимая с пола труселя в незабудку. – А что случилося? А как тепей это носить пьикажете? О-ой!
Мы с Дагоном переглянулись и наперебой принялись успокаивать орка. Лично я клятвенно обещала завтра же купить ему новые панталоны: хоть в цветочек, хоть в кружочек. Дагон предлагал сшить другие, но с мехом наружу, - красиво, стильно и не помнутся.
Воог нас не слушал, хватался за сердце и стенал не хуже профессионального попрошайки. Даже Ротя проникся его воплями, сел и с восторгом внимал завываниям, склонив башку на бок.
И тут дверь снова распахнулась. В сарай, подметая подолом пол, вплыла Никитишна. Медоед грохнулся на пол,изображая глубокий обморок; Воог швырнул труселя Дагону и натянул – рубаху ниже колен, а улыбку на лицо; Дагон судорожно спрятал предмет гардероба за спину. Я осталась стоять и таращиться на бабку.
Теперь точно, – каюк!
Глаза у Никитишны округлялись до тех пор, пока не приобрели размер блюдца, кончик носа дрожал от возмущения, седые брови выгнулись коромыслом. Бабка обвела сарай осоловевшим взглядом и, икнув, прокаркала:
– А шо это у вас тут происходит, ась?
ГЛАВА 7.
– Охотились, – первым отмер Дагон и, откинув труселя орка куда-то за спину, галантно протянул руку бабке. Никитишна схватила его за пальцы бульдожьей хваткой и присела на подсунутый под зад табурет.
– И как?
– Поймали одного.
– Дагон кивком головы показал на Ротю, старательно изображавшегo чучело. Страшное, надо сказать,чучело получалось: глаза косят, язык набок, шерсть дыбом.
– Ага, ага… а это все хотя бы убираемо?
Мы осмотрели сарай и честно зaдумались. Ну-у, если сено собрать, стол подправить, дыру в полу заделать, веревки закрепить, чтобы мост не кренился, крюки убрать, волчью яму засыпать…
– Конечнo!
– Несомненно!
– Даже не сомневайтесь!
– И шо?
– Проморгалась Никитишна,томно взирая на Дагона.
– Скоко ещё ентих тварей тут осталося?
– Много! Тьма-тьмущая! – Выпалил Воог, но, поймав мой красноречивый взгляд, тут же исправился. – Один или два. Максимум.