— Да просто... — она наклоняется ближе к экрану, еще и озирается опасливо. — Тут говорят разное. Что Кит тебя не просто забрал. А... Ну как эту, помнишь? Которая с крыши прыгнула. И как Коннор Нору...

Непроизвольно накрываю рукой браслет, хоть Оливка никак не может его видеть. Ну вот и пошли слухи. Странно было бы думать, что никто ничего не узнает. Теперь я даже благодарна Никите, что не пустил меня в универ.

— Ну что, все готово? — слышу резкий голос Никиты. Оливка корчит испуганную мину и прикрывает рукой рот.

— Все, я побежала. Там Кит пришел, а я ничего не успела собрать!

— Мы с тобой потом поговорим, Олечка. Я все тебе расскажу, обещаю, — шепчу на прощание, прижимаю к губам пальцы и сдуваю поцелуй.

Она отзеркаливает жест и отвечает через плечо:

— Мне вот тут Мари рассказывает, что куда складывать. Я сейчас быстро все сделаю, Кит, — подмигивает и отключается.

***

Брожу из комнаты в комнату, кутаясь в плед, и не знаю, чем себя занять. Хотела приготовить ужин, но в холодильнике, кроме нескольких упаковок пива, больше ничего не нашла. Да и то осталось с вечеринки, не думаю, что Топольский закупает его для себя в таком количестве.

Здесь все говорит о том, что хозяин дома у себя дома есть не привык. Кофе пьет, да. И чай еще. Не могу сказать, что я голодная как волк, но бутерброд бы съела. Тянусь к телефону, чтобы позвонить Никите, но на полпути останавливаюсь.

Что я ему скажу? Что проголодалась? Чтобы он заскочил в магазин и купил поесть? Представляю, как он отвечает «Да, конечно, а что бы ты хотела?» и тошнота подступает к горлу.

Это выглядит слишком нормально. А мне меньше всего хочется придавать нашим отношениям нормальность.

Иду в свою комнату и ложусь на застеленную кровать. Я просто полежу, это лучше, чем без дела слоняться по дому. Я даже заниматься не могу, ноутбук в общаге. Но стоит голове коснуться подушки, веки вмиг тяжелеют, как будто я не спала несколько ночей подряд.

Сама не замечаю, как уплываю в сон. Просыпаюсь резко от стука входной двери, но глаза режет, будто в них насыпали песка, и я так и лежу, зажмурившись.

Слышу, как открывается дверь, как Никита подходит к кровати, стараясь ступать бесшумно. То, что это он, чувствую всеми рецепторами. Чувствую, но продолжаю делать вид, что сплю.

?????????????????????????? Ник долго стоит надо мной, и я отчаянно борюсь с искушением открыть глаза. Или хотя бы посмотреть из-под полуопущенных век. Я побеждаю, и Топольский уходит, плотно прикрыв за собой дверь.

Не знаю, сколько я так лежу, глядя в темный потолок, когда снова открывается дверь, и в нее заезжает чемодан. Следом входит Топольский и ставит возле чемодана еще две сумки.

Мои вещи приехали. Теперь можно и проснуться.

— Маша, хватит спать, — негромко зовет Никита, — потом ночью уснуть не сможешь. Я по дороге домой заехал в ресторан, заказал еду. Давай поужинаем?

Едва сдерживаюсь, чтобы не вскочить с кровати. Поднимаюсь, очень натурально щурюсь на свет, льющийся из коридора и так же натурально зеваю.

— Хорошо, я сейчас приду.

— Я жду тебя в гостиной.

В гостиной? Почему в гостиной, а не в кухне?

Но предпочитаю не спрашивать, дожидаюсь, пока Никита уйдет, и по очереди открываю сумки с чемоданом. Где-то здесь должна быть моя расческа. Но желудок урчит, и я решаю пока обойтись без нее. Потом я все обязательно найду.

Иду в ванную, привожу себя в порядок с помощью воды и ладоней. Пальцами кое-как причесываюсь, приглаживаю торчащие в разные стороны волосы. Рассматриваю себя в зеркале.

Ничего, сойдет. Никого из королевской семьи на этот ужин не пригласили, остальное не так страшно. Спускаюсь в гостиную почти в настроении и... Застываю на пороге, уставившись на стоящий посередине стол. Длинный, как в фильмах про аристократов.

Он сервирован по всем правилам. Посередине стоит подсвечник с двумя незажженными витыми свечами, рядом бутылка шампанского и два бокала. Мне отсюда не видно, но уверена, что это какой-нибудь «Дом Периньон», не меньше.

Еда красиво разложена на блюдах, но меня добивает торт. Он стоит на краю стола в прозрачной упаковке, и я узнаю свой любимый. Воздушный с лесными орехами. Где Ник его нашел?

Никита стоит у камина спиной, на звук шагов оборачивается, и мы схлестываемся взглядами. Я первой отвожу глаза, и он берется за спинку стула.

— Садись, Маша.

— Что это такое, Никита? — горло сдавливает, голос хрипит. — Зачем это все?

Он неуверенно взмахивает рукой в сторону накрытого стола.

— Я просто подумал, что мы с тобой можем отметить...

— Что?.. — делаю шаг назад, затем еще один. Голос предательски дрожит. — Ты совсем из ума выжил, Топольский? Что ты собрался отмечать?