Здание церкви не впечатлило — просто древняя кирпичная католическая постройка. У нас-то и постарше найдется! Внутри тоже так себе — немножко пожилых фресок и потемневшая от времени утварь, конечно, кого-то точно привели бы в восторг, но синтоистам-нам было плевать. Особенно нам с Хэруки — мы вообще-то в Ватикане бывали!

Осмотрев гайдзинское оккультное сооружение, выбрались в церковный двор. Здесь у нас старинное кладбище, привлекающее интерес…

—…Тремя мемориальными камнями, — повел нас вглубь, по зеленой травке и под раскидистыми деревьями, экскурсовод. — Этот, — остановился у деградировавшей от времени, но сохранившей слегка различимые следы письменности каменной плиты. — Носит название У-379.

— Подкрасили бы, — тихонько пожаловалась мне на гайдзинов Нанако. — В нашей стране не найти настолько никчемно сохранившегося памятника — старая вещь, даже починенная, все равно остается старой вещью, в полной мере передающей заложенную в нее потомками красоту.

— Я с тобой согласен, — поддакнул я, пропуская мимо ушей речь гида о стиле письменности и особенностях начертания. — В реставрации нет ничего плохого, но порой реставрировать целесообразно только до определенного уровня — руины хороши именно в виде руин.

— Колизей, который построил Скотт-сенсей для кино про гладиатора выглядит гораздо внушительнее руин Колизея, — заметила она и заблестела глазками. — В этом и заключалось послание, которое вы хотели передать?

Так трогательно радуется собственной догадливости!

— Прости, никакого послания не было, — совесть победила нежелание расстраивать Нанако. — Я просто пошутил.

— Не извиняйтесь, Иоши-сама! — покраснела она и виновато улыбнулась неодобрительно покосившемуся на нас экскурсоводу, сквозь улыбку проинформировав меня. — Этот гайдзин обижается за наше невнимание к старому камню.

— Не будем его расстраивать, — улыбнулся экскурсоводу и я.

Он, тем временем, продолжал вещать:

— Рунический текст указывает на то, что этот камень был воздвигнут членами торговой гильдии в память об одном из ее членов по имени Торкелл. Это дает нам документальное свидетельство того, что в эпоху викингов в Сигтуне существовала своя торговая гильдия.

Почему-то мне кажется, что Шведский король — самый скучный человек в мире.

Запрос на повара принес неожиданный результат: к вечеру, помимо дедушки Наоки, без которого несамостоятельный Иоши никак обойтись не может, и пожилых поваров (японец и индус), прибыла еще и группа журналистов «Хонды+». Когда я обнялся с дедом и раскланялся с остальными, мы со старшим Одзава отправились на сложный разговор тет-а-тет с хозяином гостиницы.

— Я понимаю, херр Гудхлеф, что в вашей гостинице уже много лет подают одно и то же, — важно вещал дед заволновавшемуся от ждущих в коридоре камер хозяину. — И очень прошу вас проявить понимание в ответ — у наших стран совершенно разная кухня, и дети покидают столовую полуголодными. А это ведь наша гордость! Самые талантливые юные математики Японии! Мозг — очень энергозатратный орган, требующий поступления в организм отборных калорий.

— Извините, меню гостиницы утверждал еще мой дедушка, и у меня нет специалистов, чтобы добавить в него новые пункты, — не проникся херр Гудхлеф.

— Пятьсот долларов в день за право для наших поваров пользоваться вашей кухней, — влез поднаторевший в общении с гайдзинами Иоши. — У вас, извините, херр Гудхлеф, кроме нас четыре постояльца, и, уверен, оставшихся мощностей на них хватит.

— Что ж, если вы настаиваете, по законам гостеприимства я просто обязан вам помочь, — согласился он. — Но зачем камеры?

— Рассказать миру о том, какая хорошая у вас здесь гостиница, — улыбнулся я.

— Четыреста семьдесят долларов в день, — проявил он небывалую благодарность за бесплатную рекламу.

— Приятно иметь дело с разумными людьми, — отвесил ему комплимент дед, и мы с хозяином гостиницы отправились в столовую, где объяснили штатному повару, что он тут теперь на вторых ролях.

Далее, не откладывая в долгий ящик, отправились снимать нас с хозяином на фоне фасада.

— Моя семья владеет этим местом с конца девятнадцатого века, — похвастался Гудхлеф. — Мы трепетно относимся к репутации нашего заведения, и наши постоянные клиенты это ценят.

Теперь я:

— Мне здесь нравится, настоящий памятник архитектуры, и, если мне однажды снова доведется посетить Сигтуну, я с радостью остановлюсь в этой замечательной гостинице.

Очень сильно переплачиваем Гудхлефу, причем без всякого смысла — могли бы по линии МИДа надавить.

— Однако возникла крошечная проблема, — добавил я «по делу». — Шведская кухня, безусловно, славится многими блюдами и древними традициями, обладает собственным северным шармом, но нам, гостям издалека, не подходит совершенно.