Роуз поняла моё намерение лишить её воздуха и успела просунуть руку к своей шее, частично давая себе возможность высвободиться. Девушка перевернула ладонь и так сильно сжала мою мышцу на ноге — такой приём называют «конским укусом» — что я чуть не взвыла от боли. Но, стиснув покрепче зубы, я не издала ни звука и только усилила хватку. Ей пришлось бросить меч, чтобы полноценно драться на кулаках.

Я знала, что Сабина ещё та стерва и к победе она, как таран, всегда шла напролом. Однако, в одном она была права: мне не выиграть этот бой, будь он на кулаках или даже на адской стали.

— Что ж, будь по-твоему, — прохрипела блондинка, прекрасно понимая, что без реально выбитого глаза я не уйду с ринга.

В мгновения ока Сабина с лёгкостью высвободилась из моего провального удушающего захвата, вскочила на ноги и, без каких бы то ни было сожалений, демонстративно вывихнула мне левое плечо. Кажется, мой крик услышала вся академия. Такую боль не сдержать, но для противницы этого было мало. Она решила в насмешку повторить мой приём. Ловко встав за спину, сделала удушающий захват своим правым предплечьем. Око за око, как говорится, удар за удар.

Зрители были в восторге, но их крики меня уже мало волновали.

Хоть я и была не из последних солдатов академии, но отбиться от моей жестокой подруги было невозможно. Её мышцы, словно сталь, крепко сдавливали моё горло в тисках и медленно лишали меня кислорода. Оставалось только ждать, когда я просто потеряю сознание.

«СА-БИ-НА! СА-БИ-НА!» — хором выкрикивали студенты, в ритме размахивая над своими головами тренировочным оружием. Но с каждой волной звука я слышала их голоса всё отдалённей и отдалённей. Будто погружалась в воду. И, поверьте, я этого хотела.

Я снова проиграла бой. Сколько можно?! Когда-нибудь я всё же уложу её на лопатки, и тогда посмотрим, кто будет смеяться последним.

И вот настал долгожданный момент тишины и покоя. Но вместо обещанного, пусть и временного, бессознания в толпе торжествующих студентов я увидела его. Знакомый облик моего спасителя. Прекрасное лицо мужчины, который где-то два года тому назад вытащил меня из Забвения. Буквально. Я помнила всё в мельчайших деталях. Это роковое событие никогда не вырвать из моей памяти.

Забвение — это место проклятых душ. Там никто не царствует и там нечем править. Если в этой пустоши что-то и есть, так это бескрайний горизонт с одинокими скалами. И снова песок, и снова камни. Там даже не видно неба — всё застилает туман. Ты не чувствуешь ни голода, ни холода, ни вообще чего-либо. Чистилище создано так, что скитающихся душ там много, но встретить их ты никак не можешь. Здесь обитают одинокие фантомы, с которых не смыть грехи земной жизни. Их не очистить от негативной энергии. Всё, что там тебе суждено познать, так это одиночество, тишину и уныние.

Не знаю, сколько я там пробыла, но помню, что внезапно очнулась от этого гипнотического наваждения. Пытаясь найти выход, просто скиталась по кругу.

…И вдруг нашёл меня он.

Какой же мучительный был у него взгляд: такой чарующий, но словно скрывающий под собой смертельные удары хлыста. Это были глаза мученика. Не знаю, что именно этому мужчине пришлось пережить, но сейчас я была будто очарована им. И, похоже, он ответно был очарован мной. Я даже не обратила внимания, во что он был одет, но, кажется, это было что-то вроде чёрной изношенной, местами даже порванной, мантии, покрытой толстым слоем пыли. Я не удивилась этому, ведь сама стояла в грязном ободранном платье.

— Кора?.. — хрипло спросил незнакомец, словно не веря своим глазам. — Это действительно ты?

— Меня зовут Кора? Я ничего не помню, — смутилась я, ведь Забвение лишает даже воспоминаний. — Кто ты? Ты пришёл меня спасти?

Но он ничего не ответил. Просто взял меня за руку и повёл в густой туман. Я ничего не понимала и не помнила, но точно могла доверять своим инстинктам. Что же они мне говорили? Они отчаянно вопили не верить ему и держаться как можно дальше. Но выбора у меня особо не было. Ведь я так хотела высвободиться из этого проклятого богами места и снова жить.

Мы долго шли в полном молчании. Я хотела получить от него ответы, но не знала с чего начать спрашивать: всё смешалось, и я не различала, где теперь правда, а где ложь.

Внезапно мы остановились у какого-то обрыва. Он повернул меня к себе. И тогда путник заговорил.

— Ты не представляешь, насколько я рад снова увидеть тебя. Я даже не до конца уверен, настоящая ли ты, но теперь точно знаю, что могу всё исправить. Ты меня понимаешь, Кора? — и он бережно положил свои руки на мои тощие плечи.