Маг протянул руку и поиграл пальцами, чтобы я вложил артефакт Морсуса ему в ладонь. Нервно дыша, я снял крышку с перстня – последнее препятствие, разделяющее заточенную в камне мощь и меня. Камень полыхал. Трещина на нем разрослась еще больше, дала «паутинку». Весь мир вокруг, кажется, затих.

Я, не отводя глаз, смотрел на перстень на подложке.Враг передо мной терпеливо ждал, не опуская руку в требовательном жесте.

Я сморгнул. Из камня сочилась какая-то слизь. Перстень плевался крохотными магическими всполохами, коловшими мне пальцы.

Колдун шагнул ко мне, сократив меж нами расстояние. Я вскинул лицо к Милиану и поймал его взгляд.

Предатели хотят применить особый ритуал, чтобы вызвать Морсуса. Они хотят вернуть своего Мастера в реальность. Желают сами контролировать процесс триумфального возвращения темного мага и легендарного воссоединения миров. Вероятно, всё таинство у них расписано по секундам, они явно серьезно подошли к делу. И даже маленькая заминка, неверное действие, любое вмешательство может всё разрушить. А я – безвольное лицо в этом плане. Но ожидается ли, что я волю применю?

Морсус жив – он там, в перстне. Неважно, в какой форме, каком образе. Что если темного мага там и уничтожить, на его же поле, избавить мир Изнанки от его возвращения?

Враги ничего не получат. Ничего.

– Константин, нет! – вскричал Улло и вскинул руку, думая таким незамысловатым способом пресечь мои действия. Он понял мою смертельно опасную задумку. Но я оказался отчаяннее и быстрее.

Почти не раздумывая и мало заботясь в тот миг о последствиях своей затеи, не отпустив себе даже жалкой секунды на мысленное прощание с волшебным изнаночным миром и семьей, оставшейся по ту сторону магии, я надел излучающий черные и ядовито-зеленые всполохи перстень на палец, насадив крепко, до самого основания.

В тот же миг маги исчезли. Наступила непривычная в последние минуты тишина. Передо мной в ту же секунду, как пропали звуки, вырос Морсус. Темный волшебник, с которым я сразился так недавно, ошибочно думая, что одолел его вместе с Милианом. Темный, который сумел выжить. Он был всё тем же, каким я его помнил в день столкновения: мерзкий, отвратительный, прожигающий насквозь своим острым взглядом. Страшно видеть человека, которого считал мертвым, вполне себе настоящим, живым.

Морсус просто стоял напротив и молчал. Но даже молчал с издевкой, со злобой, ядовито. Заглядывал прямо в душу и, ощущение, коптил ее изнутри – или это меня пожирал страх? Я как врос в землю и застыл, вкопанный, шумно задышав через нос, расширенными от испуга зрачками глядя в лицо поверженному и восставшему магу.

– Знаешь ли, герои, быстро возвысившиеся, порой умирают на пике славы, молодыми, – прошелестел Морсус. Его голос – всё такой же, каким я слышал недели назад: низкий, холодный, стальной. – Поспешил ты им быть.

Чародей растянул губы в язвительной полуулыбке. Я не успел ничего предпринять, как Морсус резко вскинул жилистую руку. Меня словно пушинку оторвало от земли ввысь на несколько метров. Я забарахтал ногами и схватил сам себя за шею – казалось, кто-то оплел вокруг нее сильные пальцы, сжав горло и перекрыв дыхание. Мышцы напряглись и будто горели, пережатая гортань вопила о пощаде. Я задыхался, судорожно глотал ртом кислород, бил ногами по воздуху и измученно терзал собственную шею – будто пытался отнять чью-то руку, пережимавшую горло. Меня переполнял ужас, животный страх.

– Приветствую тебя, Константин. В твой последний раз, – издевательски произнес Морсус откуда-то снизу. Я изворачивался, пока мог двигаться – пока мозг еще работал, старался не смотреть на чародея и не думать о скорой смерти. – Спасибо, что решил проведать меня в моей, с позволения сказать, могиле. Которая, к слову, скоро станет твоей.

После этих слов он резко притянул вскинутую руку к себе –как бы приблизил отдаленное. Меня быстро перенесло к нему по воздуху. Я посмотрел Морсусу в глаза. Его испепеляющий взор прожег все внутренности. Маг вновь выбросил руку, разжимая пальцы. Под его заклинанием я пролетел спиной вперед. В темном волшебнике сосредоточена титаническая сила волшебства.

Я рухнул на землю и кубарем скатился по склону. В ушах звенело, мир вертелся, перед глазами плыло. Я не хотел, не мог отключаться и, едва оторвав от земли голову, замотал ею, отгоняя беспамятство, но поздно понял, что делать этого не стоило. Звон в ушах усилился, небо и земля смешались воедино. Я завалился на спину, жадно хватая ртом воздух и пытаясь сфокусировать взор. Из груди вырывался свист. Одной рукой держался за горло, тяжело откашливаясь – еще ощущал будто реальную хватку; другой шарил рядом, надеясь найти любую, даже самую крохотную веточку, чтобы сразиться. От страха совсем выщелкнуло, что колдовать запрещено, и всё же внезапно для себя понадеялся: а вдруг тут, в Сознании, можно и получится применить магию?