– - Ну и пускай! Не стану я!..
– - возмутился было Благородный Карась, но вдруг согласился, видимо, заинтересованный.
– - А впрочемю

Они вышли, двинулись вниз по тропинке, уложенной бетонными восьмиугольниками.

– - Сюдавот, пожалуйтею Осторожно, здесь крутою Такю вот сюдаю -- вел Полковник гостя к заветному тамбуру.
– - Несмотря ни начто, всегдасчитал вас человекомю ну не то что бы вполне порядочнымю Во всяком случае, никого другого сюдане пригласил бы. Постойте минуточкую сейчасю -- нащупывал кодовые колечки, поворачивал, прислушиваясь к треску, замочный маховичок.
– - Сейчас я и свет зажгу, -- и лестницав подземелье озарилась.
– - Проходите, проходите. Не бойтесь: не пыточная камера, не подземная тюрьма.

– - Дас чего вы взяли?!
– - взвился Благородный Карась, компенсируясь, видать, зато, что смолчал на"не то что бы вполне порядочного".

– - Вот и чудненько.

Отворилась вторая дверь, нижняя, и перед Благородным Карасем во всем великолепии открылась полковничья сокровищница. Хозяин, пропустив гостя вперед, остался напороге, и в гордом взгляде его чудился едвали не блеск безумия.

– - Где вы тут у меня?
– - насладившись паузою, двинулся Полковник к одному из каталожных стеллажей, вытянул ящик.
– - Такю такю та-акю -- приговаривал, перебирая карточки, словно наарфе играя.
– - Вот!
– - едвали не наощупь определил, наконец, нужную.
– - Шкаф номер восемь, папкачетырнадцатая.

Затем подошел к шкафу номер восемь и извлек папку номер четырнадцать. Открыл. Перелистал. Подманил Благородного:

– - Вашарука? Узнаёте?

Благородный Карась потянулся к папочке.

– - Не надо!
– - профессионально остановил Полковник.
– - Трогать -- не надо. Я вам почитаю. Вот, -- принялся листать, -- где это? Ага: "юс достаточной уверенностью заключить, что в подвергнутых экспертизе текстах безусловно"ю чувствуете, -- отвлекся, -- какое словцо? вы ведь филолог, не можете не чувствовать!
– - и вернулся к документу: -- "юбезусловно отсутствует даже след таланта, так что мысли, высказанные в них, можно считать вполне авторскими и публицистическими".

Полковник шумно захлопнул папку, выпустив наволю легкое облачко тонкой книжной пыли.

– - И это, заметьте, не про Солженицына. Это про того мальчика, помните? Который навтором году погиб в лагере, в Мордовии?

– - Так ведь вы ж тудаего и засадили, вы!
– - закричал Благородный Карась.

– - Не мы, положим, асуд. Но дело сейчас не в этом. Это, так сказать, наши проблемы. Нашию с Господом!

– - Вы еще и верующий?!
– - несколько истерично хохотнул Благородный.

– - Не в этом!
– - повторил-утвердил Полковник.

Благородный Карась прошелся туда-назад по бетонному полу не упруго-спортивною, как прежде, как еще несколько минут назад, ашаркающей какою-то, стариковской походкой и потянулся в карман затрубкой, закисетом, принялся набивать табак.

Полковник, краем глазанаблюдая процедуру, водворял папку номер четырнадцать в шкаф номер восемь, акогдаБлагородный Карась чиркнул спичкою, мягко сказал:

– - Воздержитесь, если можете, Дмитрий Никитович. У меня тут с вентиляциейю -- и пустил многоточие, подкрепленное жестом.

Благородный Карась раздраженно помотал рукою, гася пламя.

– - Но я мог в конце концов ошибаться!
– - несколько запоздало, но с попыткой достоинствавозразил.
– - И потом, там действительно с талантом былою

Полковник отрицательно качнул головою и тихо сказал:

– - Неужели ж вы не понимали, что означает для него такая экспертиза? И потом: писали-то -- не в журналю

Они не выдержали-таки, и получилась любовь. А сейчас, смущенные, приводили в порядок одежду.

– - Я ж говорила: ты сумасшедший, -- лепеталаВнучка.
– - А ну как полковник услышал?

– - Не услышал он ничего!

– - Ага, не услышал! Он у меня знаешь какой Штирлиц?

– - Давон жею -- подошел Юношак окну.
– - Его и в доме-то не было. Вон, видишь, с гостем прощается. Или не с гостем, аю как там у вас это называется?

Внучке, видать, так хорошо было после произошедшего, так тепло, так расслабленно, так нежно, что онадаже решилане обратить внимание наедкое "у вас", приблизилась, обнялаЮношу сзади. Полковник, действительно, прощался с кем-то у калитки.

– - Постой-постой, -- сказал Юноша.
– - Это жею

Гость вышел, уселся в машину, заурчал мотор, вспыхнули галогенки.

– - Точно! Отец!

– - Кто?

– - Вон, -- кивнул Юношанаудаляющиеся хвостовые огни.

Внучказамерла -- таким жутким голосом произнес Юношапоследние слова, апотом вдруг расхохоталась:

– - Ты боялся! А они -- дружат! Или даже по делу!

Юношастоял, совершенно ошарашенный:

– - Но ведь этого же не может быть! чтобы у моего отца!ю С твоим дедом!ю