– - Именною -- похвалило Начальство.

Заокном суетилась Москва. Автомобили обтекали по кругу чугунного основателя Заведения, повернувшегося спиною к одному из своих преемников.

– - То есть, -- спросил Товарищ Майор, -- наблюдение снять?

– - Н-ную -- сноваповертело Самое Высокое Начальство ладошкою.
– - Наведайся через месяцю через полтора. Ведь что в нашем деле главное?

– - Учет и контроль!
– - выпалил Товарищ Майор.

– - Именною

Самое Высокое Начальство покивало одобрительно и вперилось в кишащую перед Детским Миром толпу. Постояло так некоторое время, потом поманило, не оборачиваясь, жестом указательного. Товарищ Майор подошел, как подкрался.

– - Вот, -- сказало Начальство.
– - Смотри!
– - и повело указательным вправо и чуть вниз, видимо, желая преподать какой-то важный не то профессиональный, не то нравственный урок. Но так и не сумело облечь словами.

Товарищ Майор в некоторой растерянности смекая, начто, собственно, смотреть, вывернул голову, привстал даже нацыпочки -- тут-то и попался ему наглазаБлагородный Карась, направляющийся явно к одной из дверей Здания.

– - Вас понял, -- сказал с облегчением Товарищ Майор.
– - Жаловаться идет. НаИннокентия Всеволодовича.

– - Кто?
– - тупо посмотрело Самое Высокое Начальство, отвлеченное от Не Менее Высоких Мыслей.

– - Подопечный. Тоже из вчерашних. Последний. Вы не досмотрели, натретьей кассете.

– - А-аю -- не то сообразило, не то сделало вид, что сообразило Самое Высокое Начальство.
– - Ну ты ужю -- и в третий раз помотало кистью, апотом погрозило в воздухе толстым, поросшим шерстью перстом.

– - Так точно!
– - отчеканил Товарищ Майор.
– - Разрешите идти?

Начальство разрешительно махнуло, вздохнуло глубоко и сновапогрузилось в созерцание Народа.

– - Володя?
– - нажал Товарищ Майор в каком-то совсем небольшом, с окном во двор, кабинетике, кнопку селектора.
– - Там один такойю седойю в светлом костюмею в общем, догадаешьсяю прорываться будет. Проведешь. Только помурыжь как следует, понял? Чтоб обосрался. Конец связи.
– - Нажал другую кнопку, сказал: -- Валечка? Материалы наТищенко Дэ эН!
– - после чего достал из ящикастолатамиздатовскую книжку Солженицынаи погрузился в чтение.

Святая святых полковничьей дачи былаварварски разорена: расколотые каталожные ящики валялись повсюду, шкафы -- перевернуты, и весь пол засыпан карточками, фотографиями, листами "дел"ю Сам Полковник, измученный, истерзанный, едваживой лежал напринесенной сверху кушетке и подвергался ласковой медицинской заботе Чернокудрой Красавицы. Даже нежные ее пальцы, касаясь воспаленных ожогов и рубцов наполковничьем теле, не могли не вызвать едвапереносимую боль, -- Полковник, однако, не стонал, даже губу не закусывал, атолько добавочно серел с лица.

Не смущаясь, что Полковник демонстративно не обращает ни наего речи, ни нанего самого ни малейшего внимания, невысокого роста, лысоватый, обаянием умаобаятельный человечек расхаживал по подвалу и, с аппетитом разглядывая то одну бумажку, то другую, продолжал спокойный, неспешный монолог:

– - юдакогда, сами посудите, кому удавалось начерную работу набрать одних интеллектуалов? Вы вспомните хоть историю вашего ведомстваю Сколько разоренных библиотек, сколько научных трудов, попаленных в печках, сколько поэтовых черновиковю Я, знаете, когдаразмышляю об этом -- вспоминаю рахманиновский рояль, сброшенный намостовую со второго этажа. Не вспоминаю, конечно, аю как бы это сказать?.. слышу звук, -- и Человечек наминутку прислушался к этому внутри себя звуку, после чего обернулся к Нежной Чернокудрой: -- Как там, Нелличка?

– - Ожоги глубокие, -- ответилаЧернокудрая, -- но сепсиса, думаю, не произойдет.

– - А сердце? давление? Проверь, пожалуйста, все как следует. Уверяю тебя: жизнь Иннокентия Всеволодовича, его здоровьею Таких людей, как Иннокентий Всеволодовичю

– - Все проверим, и кардиограммку снимем, -- ответилаЛасковая Чернокудрая не шагающему Человечку, апрямо Полковнику, -- все будет очень хорошо.

– - Так что клянусь вам, Иннокентий Всеволодович, мне и самому крайне печально наблюдать это, крайне!
– - пропанорамировал Человечек рукою по пейзажу разора.
– - Ну дамы постараемся все и восстановить. С вашей, разумеется, помощью. Не дадим погибнуть архиву столь уникальному.

Полковник презрительно скривил губы.

– - О!
– - обрадовался Человечек.
– - Вы уже реагируете! Это приятно. А что касается содержания вашей реакции -- это, уверяю вас, дело временное. Вы всю жизнь просидели по ту сторону стола -- вот и не приобрели опытаистинного подчинения: радостного и добровольного. Но он приобретается быстро -- было бы достаточным давление.

– - Я закардиографом, -- всталаот ПолковникаЧернокудрая Очаровательницаи пошлаиз подвала, в дверях которого столкнулась с пропустившими ее двоими уголовного вида.

– - Ступай, Нелличка, ступай. Дачто далеко ходить запримерами?
– - продолжил Человечек.
– - Вот вчера: переоценили вы свои силы, стойкость духасвоего, когдапод утюжок-то легли. Все равно ведь шифры-то выдали. Так стоило ли мучиться? Урок!
– - и несколько секунд продержал значительную вертикаль указательного перста.
– - Еще паратаких уроков, и с радостью засотрудничаете, с улыбкой. Помните, как это? с чувством глубокого удовлетворения. Дачто я вам объясняю?! Хоть и с обратной стороны стола, ауж сколько вы наблюдали подобных преображений! Ме-та-мор-фоз! Ни одному Овидию не снилосью А что не устроил своим болванам даже разносазаутюжок, даи заразграбление особенно не взыщу -это потому, что хватило у них ума, не найдя денег и золота, не поджечь ваши владения с вами внутри, асообщить мне. Хватило интуиции догадаться, когдапервая досадапрошла, что и такое вотю с их точки зрения барахлою -сновапропанорамировал, -- может стоить чего-то. Да, кстатию Не помните у Розанова, у Василия Васильевича, заметочку: страдание есть утюг, которым Господь Бог разглаживает морщины нанаших душах? Смешно, да?