Двери видеосалона украшало объявление:

На всех сеансах сегодня

демонстрируется

исключительно

"Love story"

– Смотрят?
– осведомился Мафиози у человека за стойкой.

– Не очень, Джабраил Исмаилович, - ответил тот хоть вежливо, а и с оттенком осуждения.
– Может, все же "Тарзана" пустить?

– К-козлы!
– плюнул Мафиози и, заглянув в полупустой зальчик, где с экрана лилась известная душераздирающая мелодия, прошел в кабинет.

Там, сладострастно подставив себя прохладным потокам воздуха из кондиционера, поджидал Шестерка. Мафиози выключил "Тарзана", которым пока развлекался подручный, протянул пачку денег:

– Пересчитай!

– Неужели ж, шеф, я вам не верю?!
– выпятил нижнюю губу Шестерка.

– Считай, говорю!
– прикрикнул вполголоса Мафиози.

Шестерка перебрал между пальцами червонцы:

– Точно, две.

– Отдашь, - распорядился Мафиози, - и скажешь, чтобы ждала дальше. Адрес не забыл?

– Как можно, шеф?
– полуобиделся Шестерка.

– Тогда счастливо!

Шестерка скрылся. Смикшированный покрытыми звукоизоляцией стенами, едва услышался звук резко взявшего с места автомобиля. Мафиози посидел неподвижно, затем вставил кассету в зев видеомагнитофона, нажал клавишу. Пошли начальные титры "Love story". Жужжание кондиционера раздражало, и Мафиози выключил его.

Тут в дверь просунулась облитая потом лысая немолодая голова:

– Джабраил-джан, стекло сперли. А мне на свадьбу, к сестре. Ночью, понимаете. Через перевал!

– Что я тебе, на автосервисе, что ли, работаю?
– буркнул Мафиози, раздраженный, что его оторвали.
– И сколько раз вообще говорить, чтоб не приставали, когда работаю?! Дай мне побыть наедине с кино!

– Ну Джабраил-джан, - голова просунулась глубже, втянув за собою толстое тело в чапоне цвета темной морской волны, подвязанном алым шелковым бильбаком, - ну пожалуйста! На свадьбу! К сестре! В Бухару!

– В Бухару, говоришь?
– забарабанил пальцами Мафиози.
– Тоже, значит, в Бухару?

Толстяк, конечно, не понял, почему тоже, но согласиться поспешил:

– Тоже, Джабраил-джан, тоже!

– Ладно, - смилостивился Мафиози, - подумаем.

Толстяк выскочил из кабинета и тут же вернулся с телефонным аппаратом в руке - шнур змеился куда-то за дверь:

– Прямо сейчас подумайте, а?!

– Ну-ка, ну-ка, левее! Левее стань! Ч-черт подери, ни ч-черта не вижу!
– уставясь в свежеврезанный глазок, дирижировал Энергичный Печальным. Открыл дверь.
– Заходи. Ничего, понимаешь, не поделаешь - придется свет проводить. Я там у тебя в кладовке зеркальную лампу видел!

– Это от отца, - печально пояснил Печальный.
– Он ведь и фотографией тоже занимался. И как ему только хватало на все и сил, и времени!..

– Лампу, говорю, тащи!
– прервал Энергичный сентиментальное философствование.
– Зарегистрируем кооператив - и у тебя на все времени хватит.

– И что, - задумался Печальный, - она все время гореть будет? Она ж перекальная: надолго не хватит.

Энергичный задумался в свою очередь - секунды аж на три:

– Почему все время? Все время - невыгодно. Экономически. А приходит кто - мы ее отсюда включаем и смотрим. Кстати, я тебе уже говорил, что поживу у тебя недельку. С супругой, понимаешь, конфликт вышел. На почве мяса.

– Как же это делать вид, будто нас дома нету, - продолжал размышлять Печальный, - если лампа включается?

– Чего ты опять мудришь!
– оборвал Энергичный.
– Ты лампу тащи, а там разберемся! Помнишь, как Ленин учил?

Молодая здоровая интернациональная семья из трех человек шла тем временем в полном составе по своим делам, и Аллаху было угодно, чтобы путь ее пролег мимо одного из объявлений Энергичного, а глава семьи обратил внимание на шелестящую под чуть заметным ветерком бахрому растиражированного адреса.

– Эй, ты чего там?
– тут же прикрикнула половина: видать, в семье не принято было, чтобы ее глава проявлял какую бы то ни было инициативу.

– Пошли, папа!
– топнул ножкой ребенок.

– Смотри-ка!
– сказал папа.
– Комнату недорого сдают.

– Зачем это тебе, интересно, комната?
– зловеще осведомилась жена.

– А сколько можно у твоей матери жить?!
– с робкой, явно непривычной агрессивностью отозвался глава.

– Значит, мама моя тебе плохая?
– подбоченилась подруга жизни.

– Почему плохая?
– балансировал глава между углублением конфликта и его сглаживанием.
– Но можно хоть капельку пожить самим?

– Ладно, - сочла половина диспут оконченным.
– Не болтай глупостей. Пошли, - и, взяв сына за руку, двинулась в прежнем направлении.

Но главу, кажется, уже заело, и он, как в воду холодную бросаясь, выпалил:

– Вт как?! Сама тогда и иди! Соскучишься - адрес на объявлении!

Повернулся и, подобно человеку, готовому лучше принять в спину пулю, чем унизить достоинство, гордо подняв голову и сцепив ладони на пояснице, решительно зашагал вдаль.