– Ладно, сам убедишься.
– Выдержал еще одну паузу, примерно в треть предыдущей, и добавил.
– Но вообще-то ты прав: женитьба твоя, а "Жигули" должны быть моими? Несправедливо! Хорошо, согласен: "Жигули" - пополам!

– С кем пополам?
– поинтересовался Печальный.

– Да с тобой же, Господи!
– поразился Энергичный непонятливости друга.

– А мне как, правая половина или левая? Или ты собираешься пилить их поперек?

– Опять издеваешься?
– Энергичный так рассердился, что хлопнул об пол тарелку, которую мыл. Печальный печально подобрал осколки:

– Последняя из маминого сервиза. Двенадцать штук было.

– Склеим, - успокоил Энергичный, обиду которого вмиг выдул ураган очередных гениальных планов.
– Давай так: эта машина будет моя, а тебе купим с первых же кооперативных доходов!

– Эта, значит, твоя?
– не без иронии уточнил Печальный.

– Хорошо, хорошо! ладно! уговорил. Пусть эта - твоя. А мне - с доходов. Значит, заметано? Женишься?

– Если серьезно, Петрович, - вздохнул Печальный, прилаживая друг к другу осколки тарелки, - то, разумеется, нет. Если серьезно.

– Как, то есть, нет?
– снова опешил Энергичный.
– Как - нет??! По-че-му - нет??!

Печальный уселся на табурет, упер локти в колени, а подбородок в ладони, тихо сказал:

– Я ведь уже пробовал два раза. Помнишь? Они, понимаешь! они все чужие.

– Эт' ты не волнуйся, - подбежал к другу, присел рядом на корточки Энергичный.
– Я тебе отличную подыщу. Доволен останешься.

– Не в этом дело, - слегка, сколько позволяла трагическая его поза, помотал Печальный головою.
– Те ведь тоже были девушки хорошие. Просто они чужие. Понимаешь: чу-жи-е. У меня детство было, жизнь! Дом вот! Папины игрушки! А девушки! жены! куда им такое по-настоящему понять?! Я, когда первый раз женился, прихожу - а она ослика на антресоль запихивает. Представляешь?! Ослика - на антресоль!

– Ослика - конечно!

– Я вообще не понимаю, что случилось!
– почуя издевку в сочувствии приятеля, вскочил с табурета Печальный.
– Навалились со всех сторон! Джаба из квартиры гонит, ты собираешься сделать, чтоб квартира стала для меня чужой! Или постой!
– уловил, наконец, связь между вчерашней пьянкой и сегодняшним пари.
– Это ведь тебя Джаба надоумил - меня женить!

– Вот и я говорю, что странно, - согласился Энергичный, хотя ничего подобного и не говорил.

– Что странно?
– поинтересовался Печальный.

– Что если ему нужна твоя квартира, зачем он со мной на твою женитьбу пари заключал?

Пока приятели ломали голову над странной логикой предложений Мафиози, тот, в ожидании, пока безмолвная парочка работяг перегрузит в багажник его автомобиля все положенные коробки из подсобки продовольственного магазина, снизошел до объяснения этой логики Шестерке, который тоже оказался не способен проницать умом полет мысли патрона:

– Пока человек один, он может позволить себе эдакую!
– скорчил Мафиози рожу!
– эдакую иллюзию независимости. Но как только у него появляется кто-нибудь, за кого он отвечает, о ком должен заботиться! Я веревку из него совью! Не то что квартиру! И про папу, и про маму забудет!

– Ну, вы, шеф, и умный!

Так и не уговорив Печального жениться, унылый Энергичный катил на велосипеде домой и бормотал под нос то передразнивая товарища, то вступая с ним в воображаемую полемику:

– Не позво-о-лю! уважать мой до-ом! уважать мою ли-и-чность! Да кто на твою личность претендует?! Тут деньги, можно сказать, сами в руки плывут! Личность! Как будто я ему гадость какую подсовываю, а не жену! Лягушку как будто!

В калитке, картинно подбоченясь, поджидала Энергичного его не лягушка: восточная женщина, крупная, толстая, перезрелая, но с явными следами былой удивительной красоты.

– Где мясо?!
– возгласила с заметным акцентом.

Энергичный спешился и проделал серию движений лицевыми мышцами.

– Мясо где, спрашиваю?
– не удовлетворилась супруга мимическим объяснением.
– Мало что болтаешься неизвестно до скольки, еще и являешься с пустыми руками.

Энергичный перешел в контрнаступление:

– А где я тебе денег на мясо возьму?

– Это ты мн задаешь вопрос?
– изумилась супруга на всю улицу, так что над соседним забором появилась любопытствующая женская голова.
– Мн?! Глава семьи! Мужчина! Заработать не можешь - в долг хотя бы взял!

– Не у кого, - виновато признал Энергичный поражение.
– Я пробовал. У меня и друзей-то богатых никого не осталось, - и попытался проскользнуть в калитку.

Но супруга обороняла рубеж со стойкостью героини-панфиловки.

– Слушай, может, все-таки в дом войдем, - покосился Энергичный на стороннюю наблюдательницу.
– Чего театр-то на всю улицу устраивать? Бесплатный!

– А ты билеты, билеты продай, - посоветовала супруга, намекая на профессию благоверного, и стала на дороге к дому еще монументальнее, хотя всего мгновение назад казалось, что еще монументальнее - невозможно. Без мяса, - резюмировала, - ты в этот дом не войдешь. Мне детей кормить надо.