– Кормить-кормить!
– пробурчал Энергичный, выслушав безапелляционный звон засова, оседлал велосипед и покатил в сторону любопытной Соседки. Возле нее притормозил, крикнул с восточным акцентом, передразнивая кого-то: - Царица какая! (сариса какая!) - и, нажав на педали, себе под нос: - Говна такая!..

Печальный глядел в окно, печально и одиноко. Там, внизу, во дворе, играл в песочнице сам с собою столь же одинокий мальчик лет пяти. Печальный спустился во двор.

– Здорво, - сказал малышу.

Тот с опаскою глянул на заросшего щетиною дядю.

– Играешь, значит?
– присел на корточки в попытке установить контакт Печальный.

Малыш огородил руками, защищая, песчаную крепость:

– Не трогай! Я маму позову!

– С чего ты взял, что я собираюсь трогать?
– заоправдывался Печальный.
– Я тебе игрушку хотел подарить.

Малыш смерил Печального подозрительным взглядом:

– Игрушку?

– Ну да, - улыбнулся Печальный настолько подчеркнуто добродушно, что и взрослому стало бы не по себе.
– Игрушку.

Малыш испытующе поглядел на дураковатого дядю и сказал не без опаски:

– Давай.

– Она у меня дома. Вон там, - показал Печальный на окна квартиры. Поднимемся, и получишь.

– Ты мне ее лучше сюда принеси!
– не согласился малыш.

– А у меня там много, - продолжал Печальный соблазнять кандидата в друзья.
– Я же не знаю, какая тебе больше понравится.

– А ты все принеси!
– без труда нашел малыш соломоново решение.

– Все у меня в руках не уместятся!

Малыш прикинул эдакий объем богатства - устоять было трудно:

– Тогда ты посиди тут, посторожи, а я к тебе схожу и выберу.

– Ты ж не найдешь, где я живу, - притворно сокрушился Печальный.
– И дверь не откроешь.

Малыш просчитал что-то в уме и, наконец, решился:

– Ладно, так уж и быть. Пошли. Но если обманешь!

Печальный попытался взять малыша за руку, но тот вырвался:

– Не трогай!

Через ступеньку преодолев четыре лестничных полумарша, малыш опасливо, но крайне независимо вошел в квартиру.

– Ну, где они, твои игрушки?
– спросил с подозрением.
– Показывай.

– Вот, - распахнул Печальный дверь в мастерскую отца.
– Эту вот хочешь?
– и подал малышу летающую тарелочку явно собственного изготовления.

– Она ж самодельная, - разочарованно протянул малыш.
– Даже не из магазина!
– но тарелочку все-таки взял.
– А это чо такое?
– осведомился несколько брезгливо.

– Космический корабль, - гордо ответил Печальный.

– Ракета, что ли?
– переспросил малыш.
– Да они вовсе и не такие!

– Это не наша ракета, - пояснил Печальный.
– Ихняя.

– Чья-чья?

– Ихняя, - повторил Печальный и ткнул пальцем в потолок.

– А кто они такие?
– начал подпадать малыш под обаяние тайны.

– А ты вон ту кнопочку нажми, - посоветовал Печальный, - увидишь.

– Эту?

– Ага.

Едва малыш нажал на кнопку, в летающей тарелочке открылся лючок и оттуда выскочил страшненький зеленый "пришелец" с рожками и завизжал, заскрипел. Малыш отбросил игрушку, завопил противным голосом:

– Не надо мне ничего от тебя! Пусти!

– Подожди, подожди!
– засуетился обескураженный Печальный.
– Я тебе ослика покажу.

– И ослика не надо, - набирал пронзительности ор малыша.
– Пусти! Знаю я твоих осликов! Пусти, я маме скажу!

– Да кто тебя тут держит!
– обиделся, наконец, Печальный и распахнул входную дверь. Малыш стремглав побежал вниз. Печальный проводил его взглядом, поднял с пола космический корабль и грохнул оземь, - только стальная спиралька, выскочив, жалобно задрожала. Подошел к отцовской игрушке - святому семейству, попробовал завести, запустить. Игрушка задрожала, заскрипела, фигурки дернулись раз-другой и застыли. Печальный надел нарукавники, достал отвертку, принялся разбирать механизм, вытаскивать какие-то заржавевшие пружинки, колесики, рычажки, а деревянная Мадонна смотрела на него черными глазами, грустное выражение которых нисколько не изменилось с той поры, когда возле нее стоял зачарованный мальчишка, годы спустя выросший в Мафиози.

– Красивая, - почти беззвучно шевельнулись губы мальчишки.
– Кто они?

– Маленький, - авторитетно, не в тон, ответил другой мальчик, тот, из которого вырос Печальный, - маленький - это русский Бог. А это - его папа и мама.

– Не совсем так, - поправил отец.
– Мама - верно, а это просто ее муж. У русского Бога отца не было.

– Так не бывает, чтобы не было отца!
– уверенно возразил тот, из которого вырос Энергичный.

– Его отец тоже был Бог, - попытался пояснить отец.