Подняв голову, Чжао Юньлань увидел вдалеке искру призрачного огня. Холодок пронзил темноту, словно острый взгляд — кто-то смотрел на него, но сложно было понять, вблизи или издалека. Он остановился, и искра замерла тоже, словно ожидая, пока он снова последует за ней. Чжао Юньлань послушался её призыва и ровным шагом направился вглубь деревенского кладбища.

Здесь расползался туман, густой и влажный: мерцающий огонёк не угасал, ведя Юньланя сквозь бесконечную завесу сизой белизны.

На лицо ему то и дело падали капли воды, по-настоящему ледяные.

Его ушей достигали угасающие вздохи, накатывали волнами, словно в этой тишине вокруг бродили бесчисленные неупокоенные духи. Чжао Юньлань смотрел и двигался только вперёд. Они не совершали зла или добра, только бродили среди живых, не в силах переродиться, и тихо стонали или скулили, оплакивая собственную участь.

Скольким людям посчастливилось умереть, ни о чём не жалея?

Туман всё усиливался, и полы плаща Чжао Юньлань вздымались и опускались, пока он пробирался вперёд. Призрачные руки, поднявшиеся из могил, безмолвно позволяли ему пройти. Ни один призрак не смел к нему приблизиться.

Вскоре стоны и завывания посреди заброшенного кладбища в этой глуши стали совершенно невыносимы. Чжао Юньлань остановился и вытянул руку, раскрыв ладонь. Талисман в его руке вспыхнул и осыпался пеплом, а завывания мигом обратились шипением: бесчисленные призрачные фигуры отшатнулись и в ужасе разлетелись. А белесый туман оказался горючим: вспыхнул, словно бумажный дракон, и пламя мгновенно обмело всю территорию кладбища дочиста.

— Если желаете, можете подать жалобу в суд преисподней. Передо мной-то зачем стараться? — небрежно бросил Чжао Юньлань, оглядываясь по сторонам.

Пламя под его ногами медленно затихло.

Ночь была холодна, а небо словно протёрли чистой тряпицей — так ярко сияла убывающая луна.

Поднялся ветер, резкий, словно пощёчина, и Чжао Юньлань размотал шарф, спрятав половину лица от его колющих прикосновений.

Тихий голос зазвучал за его спиной, хрипло завыл, обжигая уши.

— Кладбище тихо лежит под луной,

Искра надежды играет с тобой,

Создана флейта из голых костей,

Ветер играет тоскливо на ней,

Призраки смотрят, в тени затаясь,

Как лисы свежуют людей, не боясь.

Прислушайся к старцу, непрошенный гость,

Иначе тебе никому не помочь:

Серебром заплати за чужую кончину,

Чужую красу укради без причины,

Полжизни шикарной придётся отдать,

Чтобы мёртвым ребёнком тебе обладать.

— Но чтобы убийцы клеймо с тебя снять,

Семь духов покорно придётся отдать,

Заплатишь душою своей за покой,

Что в будущих жизнях пребудет с тобой.*

Этот голос был словно скрежет ногтей по стеклу: ужасающий и совершенно невыносимый.

Примечание к части *В оригинале приведена поэма, которую rainbowse7en перевела на английский, сохранив смысл изначального стихотворения, и я попыталась сделать то же самое для русского перевода.

Глава 58.

Чжао Юньлань холодно произнёс:

— Говорят, что злодеи, злоупотребляющие долгими вступлениями, обычно умирают с одного выстрела. Как думаешь, это правда?

В лесу послышался шорох, словно множество лёгких шагов одновременно. Чжао Юньлань щёлкнул зажигалкой, и крохотное пламя ореолом тепла взлетело в воздух.

Обернувшись, он увидел, как мимо промчалась размытая фигура — и растворилась в воздухе, оставив за собой тусклый след.

Тишину взрезал каркающий смех, подобный ору кладбищенских воронов.

Чжао Юньлань не двигался с места: эта тварь, кажется, не решалась к нему приблизиться. Только парила неподалёку, появляясь и исчезая, но держалась на расстоянии.