— И почему бы мне не пойти одному? — усмехнулся он. — Мы же не хотим подвести надежды того, кто специально отвлёк тебя неотложным делом?

С этими словами Юньлань накинул на плечи куртку, подхватил сумку с вещами и вышел из спецотдела, спокойно попрощавшись с коллегами. В машине он включил навигатор и направился прямиком к жилищу Ван Сянъяна.

Ночные дороги были пусты, и два часа спустя Чжао Юньлань прибыл на окраину города Дракона. Эта деревушка ничем не отличалась от множества других: такая же тихая и спокойная, только изредка тявкали в отдалении собаки.

Проехав по молчаливым улицам, Чжао Юньлань обнаружил в западной части деревни несколько древних софор и вышел из машины.

А обойдя их, кое-что нашёл.

Много лет назад, когда волшебные кланы ещё творили, что вздумается, они частенько так поступали: высаживали софоры в форме созвездия Большой Медведицы, собирая тени в её «ковше» и развернув ручку на запад в качестве символа связи между инь и ян, мирами живых и мёртвых. А стоило накопиться достаточному количеству тёмной энергии, в этом месте возникал проход.

И так уж получилось, что гора, возвышающаяся над этими деревьями, была сплошь испещрена могилами.

Настоящее кладбище, брошенное и промёрзшее изнутри.

Глава 57.

— Чу Шучжи, — громко пожаловалась Ван Чжэн, — я же просила тебя убрать талисманы, если они тебе не нужны! Завтра с утра придёт уборщица, и что она будет делать?

Чу Шучжи недовольно скривился. Зная, чем это для него грозит, Го Чанчэн живо сорвался с места и с похвальным усердием новичка принялся прибираться.

Да Цин молча прошёл мимо них и нырнул прямиком в стену.

А за стеной открывался чудесный вид: множество рядов книжных шкафов из цельного дерева возвышались от пола до потолка, снабжённые передвижными лестницами. Между верхней полкой и потолком едва ли уместился бы один даже сравнительно небольшой кот. На стене ярко сияла жемчужина водяного дракона, освещая комнату без вреда для призраков, не выносящих солнечного света.

От книжных полок исходил дух древних томов: запах отстоявшихся чернил, смешанный с плесенью, проникшей между страниц, что годами не видели света дня. Весь этот зал наполнял густой книжный аромат, от которого невозможно было скрыться.

Сан Цзань работал над инвентаризацией книг. Большая часть была написана на традиционном или упрощённом китайском, в котором он ничего не понимал, так что ему приходилось вручную сравнивать корешок каждой книги с отметками на полках. Работал Сан Цзань медленно, но старательно, и до сих пор не допустил ни одной ошибки.

Освободив Сан Цзаня из плена Столпа Природы, Чжао Юньлань открыл ему библиотеку и назначил на эту работу. Зарплата у него была такая же, как у Го Чанчэна — обычные условия для всех младших служащих. Только Го Чанчэн получал свой заработок в красных банкнотах, а Сан Цзань — в бумажных деньгах и качественных благовониях.

Это была его первая настоящая работа: Сан Цзань больше не был рабом, которого не считали за человека, и не был лидером, которым восхищались люди, не заслуживающие жить на этом свете… И пусть эта работа нашла его довольно поздно — через несколько сотен лет после смерти — Сан Цзань всё равно её очень ценил.

Что может быть лучше, чем мирно и спокойно существовать рядом с человеком, которого любишь? При жизни Сан Цзаню такого было никак не видать: он даже мечтать не осмеливался о подобном счастье.

— Здравствуй, к-кот, — поприветствовал он Да Цина.

— И тебе привет, мальчик-заика, — отозвался Да Цин.

Сан Цзань растерялся: Ван Чжэн, будучи воспитанной и тихой девушкой, никак не могла научить его остроумию, так что Сан Цзань просто не понял шутки.

— Заи… Что такое заика?

Да Цин запрыгнул на одну из полок и бросил, вглядываясь в книжные ряды:

— Заика — то же самое, что братишка.

Понимающе кивнув, Сан Цзань радостно провозгласил:

— Тогда привет тебе, котик-заика!

Да Цин ничего не ответил.

— Что тебе хочется п-почитать? — любопытно уточнил Сан Цзань.