Это заставило Да Цина надолго задуматься, но в конце концов он всё же произнёс:

— Мне казалось, профессор Шэнь, что вы давно обо всём догадались, но… Чу Шучжи следует пути Нежити.

Примечание к части *«Обида Доу Э» (полное название — «Тронувшая Небо и Землю обида Доу Э») — пьеса, одно из наиболее известных произведений китайского драматурга XIII века Гуань Ханьцина, написанная в жанре юаньской цзацзюй (юаньской драмы).

Глава 68.

— На этот путь Чу Шучжи направил один мудрец. Можно назвать это судьбой или неудачей, но Чу Шучжи не удалось стать его учеником: последователи пути Нежити отличаются дурным нравом и эксцентричностью, и именно поэтому в народе их считают таинственными и жуткими существами. А Чу Шучжи, несмотря на то, что ещё много лет назад оказался на этом пути, не зная ни одного закона и правила, неплохо умеет взаимодействовать с другими людьми. Ты мудрый человек, профессор Шэнь, и тебе, должно быть, известно, что суть магии нежити кроется в их гробницах. Если разрушить гробницу до того, как ученик успел достаточно подрасти, его сущность пострадает вместе с ней. Всем нам известно о важности кармы: будешь почём зря вмешиваться в чужие жизни — окажешься целью справедливого возмездия, и никто не станет тебя защищать.

Да Цин улёгся на коробку с рыбой сверху и продолжил, важно размахивая хвостом:

— Однажды один человек охотился за сверчками и забрел на кладбище. Там он случайно раскопал гробницу Чу Шучжи, а следом, оставшись без добычи, в порыве злобы спалил весь лес, включая ту могилу. К счастью, Чу Шучжи к тому времени уже успел пройти Врата Ада и был на пути к Небесным Вратам, и свет солнца не мог ему навредить. Так он и обнаружил, что несмотря на разрушенную гробницу, его тело осталось нетронутым тем жутким пожаром.

— Неудивительно, что он такой дёрганый, — хмыкнул Чжао Юньлань, который тоже слышал эту историю впервые. — Похуже меня самого. Я-то думал, что это путь Нежити виноват. В нашей работе каждый день приходится сталкиваться с мертвецами, и Чу Шучжи обычно совершенно спокоен, но если его разозлить… Голову откусит и не подавится. Что он сделал с тем поджигателем? Вырвал и сожрал внутренности? Проглотил целиком?

— Подвесил за ноги и сожрал, когда тот завялился хорошенько, — кивнул Да Цин. — И никто бы не обратил внимания, но разоритель гробниц оказался совсем мальчишкой, да ещё и из богатой семьи. Когда всё это случилось, ему не было и семи лет: до дня рождения он не дожил всего полтора дня.

— Какое это имеет значение? — уточнил Юньлань.

— Говорят, что неопытные заклинатели из волшебного народа больше всего боятся детей младше семи лет, — мягко пояснил Шэнь Вэй. — Если на них нападёт взрослый, ему можно смело мстить, и никому не будет дела. Но дети до семи лет ещё невинны, и небеса отказываются судить их дурные проступки, оценивая добродетель лишь по добрым делам. Так что, если тебя прикончил мелкий хулиган… Ничего не остаётся, кроме смирения. Трогать обидчика в таком случае нельзя ни при каких условиях: это страшное преступление. Судьба Чу Шучжи была предрешена триста лет назад, и принятого решения не изменить, иначе я мог бы…

Мог бы помочь в переговорах, пользуясь авторитетом и властью Палача Душ.

— Старик Чу, старик Чу, — вздохнул Чжао Юньлань, не зная, что ещё сказать.

Говоря откровенно, само существование пути Нежити шло против законов небес. Чтобы выиграть подобное дело, требовался настоящий талант, упорство и очень много удачи.

Шансы были — один к десяти тысячам.

Будь Юньлань на месте Чу Шучжи, он бы тоже разозлился на мелкого ублюдка, но точно не стал бы его убивать: лучше наслал бы кошмаров, чтобы хорошенько припугнуть. В конце концов, в том пожаре никто не был убит или ранен, и мстить шестилетнему пацану… Небеса не зря особенно внимательны к детям. Разве способен ребёнок отличить добро от зла? Волшебный народец детей старательно избегает: в конце концов, и прятаться от них не так уж и сложно. Но если другого выхода нет… Будь то карма, ловушка или желание небес — ничего не поделаешь.

К сожалению, прямота Чу Шучжи не дала ему возможности усомниться в законности своей мести.

Судьба и впрямь столь же коварна, сколь и неумолима.

Юньлань прищурился: с волей небес не поспоришь, но разве то же самое относится к преисподней?..

Вытащив телефон, он бросил его на заднее сидение и приказал:

— Звони Чу Шучжи.