Шрифт:
Солнечный свет пробился сквозь стекло и ослепил его на мгновение; Шэнь Вэй прикрыл глаза, а открыв их, увидел тонкий золотой луч, упавший на кулон между его ключиц.
Шэнь Вэй попытался коснуться его, но пальцы поймали воздух. А лучик золота дрогнул, словно живой, и распался спектром, залив его пальцы и шею солнечным светом.
Шэнь Вэй зажмурился, и магия исчезла.
Не удержавшись, он сжал светящийся кулон в пальцах: стало ясно, как никогда, что однажды встретив Чжао Юньланя, он больше не сможет держаться от него в стороне.
Тёплая ладонь на его руке вчера окончательно смутила сердце Шэнь Вэя: прошёл уже целый день, но он всё ещё чувствовал тепло чужих пальцев. Прикосновение словно отпечаталось на коже и теперь горело огнём.
Лучше… Лучше будет продержаться ещё немного.
***
Чжао Юньлань смылся из офиса рано утром и пропал на весь день. К тому времени, как он позвонил, Линь Цзин и Чжу Хун давно ушли, Да Цин сладко спал за компьютером, а Чу Шуджи с отрешённым лицом покойника играл в «Сапёра».
— Алло? — трубку взял Го Чанчэн.
— Малыш Го? — сказал Чжао Юньлань. — Ты занят? Нужна твоя помощь.
— В чём дело?
— Зеркало Прозрения… Мои часы изнутри не слишком удобны, Ван Чжэн нельзя оставаться там надолго. Через два дня мне придётся её выпустить, и нам понадобится сосуд. Найди в интернете куклу, в человеческий рост, чтобы могла стоять и шевелить конечностями. И доплати за срочную доставку.
Кивнув, Го Чанчэн запустил быстрый поиск.
— Шеф Чжао, я нашёл одну: в человеческий рост, конечности двигаются, и она может стоять, но…
Чжао Юньлань нетерпеливо перебил его:
— Отлично, покупай, и не забудь про доставку!
Оформляя покупку, Го Чанчэн вдруг заметил название магазина и чуть не грохнулся на пол.
Это был секс-шоп.
— Шеф… Шеф Чжао, — забормотал Чанчэн, отчаянно краснея, — Это… Я…
— В чём дело? Оформим, как рабочие расходы, тебе всё вернут. Мне пора, нужно бежать, покупай уже!
И Чжао Юньлань бросил трубку.
Го Чанчэн молча взглянул на экран, чувствуя себя в западне.
Глава 27.
В день поездки, до самого прибытия в аэропорт лицо Юньланя напоминало застывшую маску.
Когда ростовую куклу доставили в дом номер четыре по Яркой улице, разгневанные вопли Чжао Юньланя слышал даже курьер снаружи.
— Го Чанчэн, ты мозги в унитаз спустил, что ли?!
Таким разгневанным Чанчэн шефа ещё не видел, поэтому от ужаса даже слова не мог вымолвить.
Да Цин с любопытством тронул куклу лапой и, видимо, зацепил какой-то переключатель, потому что кукла издала очень реалистичный — и очень неприличный — стон.
Кот хмыкнул, а лицо Чжао Юньланя потемнело. Он ткнул в куклу пальцем, слишком злой, чтобы говорить.
Го Чанчэн чувствовал себя маленькой мышкой, дрожащей у стены.
С трудом проглотив собственный гнев, Юньлань сказал Чжу Хун:
— Можешь… одеть её во что-нибудь?
Он запоздало понял, что это едва ли поможет, но тут у него зазвонил телефон. Бормоча себе под нос: «Они меня в могилу сведут», Юньлань вышел на улицу.
— Ты так разозлил шефа, что он дар речи потерял, — хмыкнула Чжу Хун. — Молодец какой.
Чанчэн не посмел ничего ответить.
— Ты храбрый человек, малыш Го. — Линь Цзин хлопнул его по плечу. — Я только сейчас это понял.
Бедный Чанчэн готов был разрыдаться.
Чу Шучжи молча взял Да Цина на руки и прикрыл ему глаза. Он единственный сохранил в этом хаосе своё обычное презрение и равнодушие ко всему, и теперь просто отвернулся, делая вид, что ничего не происходит.