– Это что у тебя?

– Растяжение. Загремела с табурета.

Он сразу загрустил:

– Значит, сегодня никуда не пойдем?

– Хромаю. Надо бы пойти, да боюсь... Лось! А можешь ты меня выручить?

– Да!
– сказал он сразу. И уже потом: - А как?

– Помнишь, я говорила про Пашку Капитанова?

Он стрельнул глазами: еще бы, мол, не помнить.

– Сходи к нему, пожалуйста, а то он ждет, наверно, книгу. Дядя Костя вчера уже всё сделал.

– У, как быстро! Дашь почитать?

– Конечно... А ты можешь сходить прямо сейчас? Я дам адрес.

– Давай... Да не адрес, а книгу. Надо же отнести! А где он живет, я и так запомню.

– Лоська, понимаешь...
– тут я, дура, задышала от смущения, как паровоз.
– Дело в том, что книгу пока отдавать не надо. Я это... сама хочу отдать. Потому что мне надо с ним еще обсудить... всякое... Ну, там насчет библиотеки и вообще...

Скажи ему, что я охромела, пусть он ко мне зайдет, если может.

– Понятно, - то ли вздохнул, то ли хмыкнул этот вредный тип. Он видел меня насквозь, как стеклянный глобус. "До зарезу тебе хочется встретиться с этим Капитановым!"

– Ну чего тебе понятно!
– постаралась рассердиться я.
– Он мне правда нужен по делу! И к тому же... вдруг он не захочет возвращать тебе монету в обмен на книгу? Скажет: залог в чужие руки не отдают...

– Понятно, понятно, - опять сказал Лоська.
– Говори улицу-дом...

– Я все же напишу...

Пока я писала, Лоська нетерпеливо переступал на гибкой скрипучей половице - и правда как лосенок, которому не терпится помчаться по лесным полянам. И постреливал глазами.

– Хорошо, если ты приведешь его с собой, прямо сейчас, - сказала я безразличном тоном. И протянула бумажку.

В прихожей Лоська сунул босые ноги в сандалеты. Оглянулся на пороге.

– А если я его приведу, мне можно зайти? Или гулять восвояси?

– Сейчас дам по шее!.. Постой! Возьми деньги на автобус!

Он хохотнул и умчался.

Я рассчитала, что при самом удачно варианте Лоська (один или с Пашкой) не вернется раньше, чем через час. Но уже через полчаса сидела у окна и нервничала, как ненормальная. Потом, чтобы успокоиться, пошла на кухню сжую помидор... И в этот миг забренчал дверной звонок.

Я лихорадочно допрыгала до двери. Лоська стоял на пороге, взъерошенный и с лицом заговорщика.

– Спрячь книги! Он сейчас придет!

– Кто?
– глупо сказала я.

– Кто-кто! Он! Мы на велосипеде приехали, Пашка тащит его по лестнице!

– А книги-то зачем прятать?

– Он же не знает, что они уже готовы! Я не сказал. Сделаешь подарок...

– А что ты ему сказал?

– Что-что! Сказал: изувечила ногу, лежит в безнадежном состоянии. Хочет попрощаться.

Он увернулся от тумака, а я... ну просто дитя малое! В самом деле поскакала в комнату и спрятала книги под подушку. Вернулась в прихожую. С лестницы уже слышались тяжкие шаги и побрякиванье. Лоська у двери велел по хозяйски:

– Вкатывай сюда...

И Пашка вкатил велосипед. Поправил перекошенные очки, раскрутил на щиколотке подвернутую штанину. Выпрямился. В светло-серых глазах за стеклами - сплошная серьезность.

– Здравствуй. Лоська сказал, что у тебя что-то с ногой... и какое-то дело. Я - вот...

Пашка стряхнул растоптанные кроссовки (я не успела сказать "да не надо"). Пошел за мной, хромающей, в комнату. Лоська за нами.

Я отбросила на кровати подушку.

– Вот...

– У-у...
– Пашка расцвел. Пропала твердость в скулах и серьезность в глазах.

Сплошная улыбка.
– Как быстро... И будто настоящие книги!

– Даже цветные картинки внутри... Вы тут сидите, смотрите, а я... хотите чаю?

– М-м...
– непонятно отозвался вцепившийся в книгу Пашка.

– Я хочу, - сказал Лоська.

На кухне я включила чайник, достала печенье и малиновый джем. Лоська пришел помогать.

– Помой чашки, а то я не успела с утра...

Лоська стал мыть, в таких делах он был безотказен. Я дала ему фартук, чтобы не забрызгал галиот. И... вернулась в комнату.

– Пашка...

Ну, никак иначе не могла я себя заставить называть его. Пашка он и больше никто.

И он принимал это как должное, с самого начала... Однако сейчас глянул напряженно. Испугано даже. Стоял с книгой у груди и моргал.