Это его молчание напугало меня больше всего.

— Не смей! — прокричала я в напряженную упрямую спину. — Не надо! Он того не стоит!

Попыталась встать, броситься следом, но Альберт решительно усадил меня на место.

— Нет, Селия. Это дело чести.

— Плевать мне на вашу честь!

Он лишь пожал плечами.

— Ты женщина, тебе не понять. Если бы Робер был обычным простолюдином, ему бы за такие фокусы сначала набили морду, а после отдали под суд. Но он дворянин! И он нарушил кодекс чести. Такое нельзя прощать. Такое решают дуэлью. В доме тревожно хлопнула дверь.

Я и сама знала, что не прощают. И про дуэли знала все. Но от этого мне было не легче.

— А если его убьют?

Альберт изумленно хмыкнул:

— Кого? Вильгельма? Селия, ты сошла с ума! Он боевой офицер. А этот Трюзо, — мой верный друг презрительно поджал губы, — всего лишь антикваришка! Обычный слизняк и подлец. Не бойся Селия.

Он чмокнул мне руку и тоже покинул дом.

Черт бы побрал этих дворян! Черт бы побрал их кодекс чести! Что толку от родовой гордости тому, кого пуля уложила в могилу? Я со всей силы ударила кулаками по столу. Жалобно звякнул хрусталь. Мне хотелось выть от безысходности.

Дуэль! Что за дурь в их аристократических головах? Для чего непременно убивать друг друга на поединках?

Я подошла к окну. Холод зимы перекликался со стужей в моем сердце. Два дорогих мне человека садились в экипаж. И почему-то почудилось, что вижу я их последний раз. От обреченности перехватило дыхание.

— Хочешь, — раздался из зеркала встревоженный голос, — я прослежу?

— За кем? За Вильгельмом? Но как?

Кони уносили мою любовь на встречу судьбе. А я ничего не могла исправить.

Сэми сочувственно пояснил:

— За Робером. Если он задумает новую мерзость, мы будем знать.

А ведь верно! От этого подлеца можно ждать чего угодно.

— Хочу! — Я порывисто обернулась к духу.

Сэми молча кивнул и исчез без своих извечных прибауток.

Следующие часы были самыми томительными в моей жизни. Я не находила себе места. Металась по комнатам, как раненая тигрица. Была готова выть и рычать. Стала страшна самой себе. Даже Кетти тихонько затаилась у себя, не рискуя попадаться мне на глаза.

Сэми вернулся перед полуночью.

— Есть новости? — Я рванула к нему, оперлась о стекло ладонями.

— Есть. — Он нахмурился. — Я узнал, где и когда состоится дуэль.

От волнения слова застряли в горле. Я с немым вопросом смотрела в зазеркалье.

— Завтра, в полдень, возле дуэльного павильона. Это…

— Я знаю! — горячо перебила я. — На чем будут драться? На шпагах?

Шпаги давали надежду. Их паршивый кодекс запрещал продолжать дуэль, если пролилась хоть капля крови. Сэми покачал головой и сказал почти неслышно:

— Пистолеты.

Вот и все. Почему у меня не было сомнения, что больше я не увижу Вильгельма живым? Голос духа вернул мне надежду:

— Селия, у тебя же есть гарнитур. Попробуй, загадай желание.

Господи, как я могла забыть? Ноги сами понесли меня по лестнице наверх. Я рывком распахнула дверь, ринулась к столику, схватила футляр, положила ладонь на камни и постаралась унять биение сердца. Пусть с трудом, но это мне удалось.

— Заклинаю тебя светом январских звезд, — слова звучали невероятно торжественно, — исполни мою волю!

Я ожидала, что комната наполнится сиянием, но хладные сапфиры остались мертвы. Я повторила второй раз, третий — все без толку. Захлопнула крышку и швырнула футляр на постель.

— Быть может, еще не пришло время? — голос призрака стал растерянным.

Я пожала плечами. Потом встрепенулась:

— Пожалуйста, беги к Роберу. Не оставляй его одного. Следи за каждым его шагом! Я молю тебя, Сэми!

Все горести последних дней прорвались наружу. Слезы потекли по моим щекам горячей волной. Дух прижался к стеклу с той стороны, сказал с затаенной болью:

— Я прослежу за ним, Селия, только прошу, не плачь.

И вновь исчез.

Я так и не поняла, смогла ли уснуть. Всю ночь беспокойно металась по кровати, пыталась унять тревожные мысли. Утром поднялась совершенно разбитая, что-то съела, не чувствуя ни запаха, ни вкуса. Надела на себя простое платье, нацепила бесполезный гарнитур. Приготовилась ждать хоть до скончания веков.

Сэми вернулся в начале десятого. Я увидела его не сразу.

— Беда! — прокричал он из зеркала.

— Что случилась?