Я нашла глазами часы, с облегчением поняла, что до дуэли еще далеко.

— Робер утром ездил к магу.

Ноги мои подкосились, и я опустилась на кровать. Не осталось даже сил, чтобы задать вопрос. Мой секретарь все понял и отчитался сам:

— Он принес какую-то коробочку, взял из сейфа пистолет и закрылся в кабинете.

— Что он там делал?

Мне показалось, что вопрос прозвучал громко, но Сэми ничего не расслышал.

— Что ты спросила? — он прильнул к стеклу.

Я прокашлялась и повторила:

— Что он там делал?

— Не знаю. Там нет зеркал.

Нет зеркал? Что же делать? Как узнать, какую гадость мог задумать Робер? В том, что он не принес ничего хорошего, я совершенно не сомневалась.

— Вот бы выяснить, у какого мага он был?

Сэми понятливо кивнул головой.

— Я разглядел печать на коробке.

— Так что же ты молчишь?

Я вскочила, начала поспешно собираться, не совсем понимая, что надеваю на себя.

— Опиши ее!

Дух на миг примолк, вспоминая детали. После принялся перечислять, машинально выводя пальцем рисунок у себя на ладони.

— Синий круг, внутри сосновая ветка, птичка, над ними солнце и…

— Я знаю кто это! — вырвалось у меня. — Срочно едем туда!

— Я с тобой!

Голос Сэми прозвучал решительно. Я не стала с ним спорить, кинула в сумочку зеркальце. Прокричала вниз:

— Кетти, прикажи заложить экипаж!

— Леди Селия, — ответили мне тут же, — он вас ждет!

Умница девочка. Я мельком бросила в зеркало взгляд и понеслась по ступеням. Времени было в обрез — до дуэли оставалось два с половиной часа. Сущая малость в масштабах вселенной. Целая вечность, дарованная мне свыше, чтобы спасти любимому жизнь.

На мое счастье ехать было не очень далеко. За полчаса до одиннадцати я ворвалась в магическую лавку, только не нашла ни единой живой души. Посетителей не было, хозяин возился где-то внутри, колдуя над артефактами и эликсирами.

В пять шагов я долетела до прилавка, схватила скучающий колокольчик и принялась отчаянно трезвонить. Мэтр Ардье появился почти сразу, выглянул изумленно, узнал меня.

— Леди Селия, добрый день, у вас что-то случилось?

Я закричала, забыв о правилах приличия:

— Что вы ему продали?

Мэтр Ардье нахмурился.

— Кому?

— Роберу Трюзо, антиквару.

Метр Ардье был деликатен и не стал говорить, что веду я себя неподобающе. Просто ответил на мой вопрос. Но ответ его мне не понравился.

— Леди Селия, вы не хуже меня знаете, я не в праве разглашать чужие тайны.

На лице моем отразилось отчаяние. Я забыла про гордость, про свое положение в обществе, про репутацию. Мной владело одно лишь желание. Я хотела, чтобы Вильгельм остался невредим. Чтобы был со мной. Чтобы…

— Молю вас! — Я опустилась перед магом на колени. — Молю вас, скажите мне! Если нужно, я заплачу. Назовите любую цену.

Мэтр Ардье растерялся, бросился меня поднимать.

— Леди Селия, — вскричал он, — что вы, не надо. Встаньте, пожалуйста, не позорьте старика.

Вероятно, я за всю свою жизнь не плакала столько. Слезы, вновь слезы. Я не могла их остановить. Мэтр по-старчески запричитал, сунул мне в ладонь платок, поднял, усадил на стул.

Принялся оправдываться:

— Не волнуйтесь так, ничего дурного ваш Робер не покупал. Обычную безделицу для забавы. Джентльмены частенько берут всякую ерунду, чтобы потешить гостей.

— Что? — почти зарычала я.

Он вздохнул и сдался.

— Зачарованные патроны для револьвера. Господа такими стреляют по мишеням. — Мэтр лукаво подмигнул. — Очень удобная, знаете ли, штука, для тех, кто стрелять не умеет, а в грязь лицом ударить не желает. Нужно только назвать перед выстрелом цель и можно смело поражать благородных дам своей меткостью.

Значит, патроны. Значит, цель. Этот мерзавец решил убить Вильгельма. Я вскочила, совсем забыв о благодарности.

— Леди Селия, — прокричал мне вслед маг. — А Робер вам кто? Жених?

— Враг! — выкрикнула я совершенно искренне.

Сзади раздался испуганный вздох:

— Господи, спаси…

Я не стала дослушивать причитания, толкнула дверь и вырвалась на улицу, в зимнюю стужу.

Я почти не помню, что было дальше. Следующий час исчез из моей памяти полностью. Когда экипаж остановился, часы показывали пять минут после полудня. Больше всего на свете я боялась, что опоздала. Что никогда не смогу увидеть Вильгельма живым.

Из окна кареты открывался прекрасный вид: снег, искрящийся на солнце, белые ветви елей, чистое небо, окна старинного павильона и четыре застывшие фигуры. Три из них мне были знакомы. Я их видела справа-налево: в синем — Вильгельм, в черном — Альберт, в красном — мерзавец Трюзо. Рядом с последним крутился молоденький хлыщ-секундант.