— Его может разорвать на куски от твоих попыток. Представь, как охуеют его последователи, когда зайдут в кабинет и увидят, как мы с тобой красочно украсили пространство мясом их учителя, — Драко резко развернулся и эмоционально взмахнул руками, намечая места в комнате, где неплохо бы смотрелись куски тела Антонина. — Вот тут мы повесим его кишки, — указал он на роскошную позолоченную люстру, — вон там можно разбросать зубы… — ткнул пальцем в сторону дубового письменного стола.

— Зато по частями будет легче складывать в сумку, — спокойно парировала она. — Как конструктор Лего.

— Как что? — Малфой изумлённо замер и посмотрел на неё нечитаемым взглядом. — Знаешь, я, наверное, в следующий раз подумаю, прежде чем с тобой ссориться.

— Ублюдку несказанно повезло умереть так легко, — Грейнджер со злостью пнула тело. Чем сильнее нервничал Драко, тем собраннее становилась она.

На самом деле ей было дико смотреть на остывающий труп человека, чей язык полчаса назад петлял у неё во рту и чей вкус всё ещё оставался на губах, но его нисколько не было жаль. При этом всё же в глазах щипало и хотелось по-девичьи разрыдаться. Только вот предстать перед Малфоем маленькой и дрожащей овечкой она не могла. В их группе должен оставаться кто-то, способный трезво мыслить. Гермиона стиснула зубы и жёстко произнесла:

— Давай Малфой, просто найди, куда спрятать труп. Ты у нас в этом профи.

Драко нервно, без какой-то цели, походил из стороны в сторону, потом внезапно прижал её к себе и крепко обнял. Такой тёплый и пахнущий кровью, огневиски и горьким апельсином. Она склонила голову ему на грудь и слушала, как бешено стучит его сердце. Какое-то время они просто стояли молча прижавшись друг к другу, будто бы их объятия оставались единственным, из-за чего весь мир держался и не взорвался, как хрустальные бокалы Долохова. Поддавшись внезапному порыву, Гермиона приподнялась на цыпочках и прижалась к его губам. Впервые сама. Простое инстинктивное желание. Как протянуть руки к жаркому камину после мороза, как глотнуть прохладной воды, намучившись от жажды. Ей так отчаянно сейчас был нужен он…

Её тело колотила мелкая дрожь, и Гермиона сильнее прижалась к нему в попытке успокоиться. Драко слегка отстранился, обхватил ладонями её лицо и, глядя прямо в глаза, вкрадчиво произнёс:

— Всё будет хорошо, — затем вновь приблизился и лениво скользнул языком в её рот. Не спеша, плавно, задавая собственный ритм поцелуя. Словно у них было всё время мира. И она жадно впитывала мельчайшие тактильные ощущения: его дыхание, запах, вкус крепкого алкоголя и солёной крови на губах.

Гермиона с наслаждением подстроилась под неспешный темп Драко. Сколько прошло времени? Они так и стояли, прижавшись друг другу, и медленно, с упоением целовались. Словно парочка влюблённых на свидании. Будто бы не лежало здесь, в этой комнате, мёртвого Антонина, а за дверью их не ждала верная смерть.

— Ты сумасшедшая, Грейнджер, — Драко мягко отстранился и посмотрел ей в лицо. — Ты бы не стала накладывать на него Обливейт?

— Нет, конечно.

— Ты в следующий раз, если идёшь кого-то убивать, ставь меня в известность, а то вдруг я против.

Она посмотрела на него тяжёлым, долгим взглядом, словно хотела прочесть его мысли:

— Ты узнал что-то?

— Узнал, но сейчас нам надо выбираться отсюда.

Гермиона внезапно вспомнила про Антонина и развернулась к Драко спиной, сконцентрировавшись на трансфигурации тела. Не должно же быть ничего сложного, правда? Просто представить, что это ковёр, массивный и тяжёлый ковёр, который надо подготовить к переезду в новую квартиру. Она произнесла заклинание и начертила в воздухе руну.

Тело Долохова сжиматься и трансформироваться не хотело.

Пожалуйста, давай же.

Она опустила палочку, несколько раз глубоко вдохнула и попробовала заново.

Не получилось.

Гермиона закрыла глаза и представила, что ей надо уменьшить что-то простое, вроде книги. Большую и тяжёлую книгу.

Процесс никак не шёл.

— Грейнджер, прекрати. Мы не будем с телом в сумке бегать по магловской Болгарии, — раздражённо окликнул её Малфой.

— Есть идеи получше?

— Все мои идеи лучше, чем эта твоя, — он кинул ей мантию. — Просто накинь капюшон и трансфигурируй себе обувь поудобнее. Выходишь следом за мной. Спокойно и, главное, молча.

Драко тоже спрятал разбитое лицо под капюшоном своей мантии, терпеливо дождался, когда она оденется, открыл дверь и кивком головы приказал следовать за ним. На этом-то успешность его плана и закончилась.

Не успели они пройти и двух шагов, как один из охранников Долохова окликнул их. Сердце Гермионы ухнуло в пятки, она с трудом сглотнула и медленно обернулась.

— Что-то случилось? — тоном аристократа, не терпящим пререкательств, спросил Малфой.

Гермиона даже мысленно накинула пару баллов Слизерину. Получилось вполне высокомерно и холодно, только, видимо, не слишком убедительно. Оба охранника глядели на них с неприкрытой враждебностью и явно отпускать просто так не собирались. Особенный страх у Гермионы вызывал именно тот, который их окликнул: он сверлил Драко жёлтыми глазами и вообще не выглядел как обычный человек. Слишком большой и высокий.

— Мастер сказал без его распоряжения никого не выпускать, — пробасил гигант.

Драко раздражённо повёл плечом, и его капюшон слегка съехал с лица, открыв вид на разбитый подбородок. Гермиона видела, как он усмехнулся, хищно облизнул нижнюю губу, слизывая вновь выступившую кровь. Одним коротким движением он вытряхнул палочку из рукава и, прежде чем желтоглазый успел среагировать, направил на него.

— Империо! — указал палочкой на второго. — Убери его.

Единственное, что успел сделать другой охранник, — это тоже выхватить свою палочку. Всё остальное случилось за пару секунд. Человеческое лицо желтоглазого исказилось и вытянулось в волчью морду. Руки гиганта трансформировались в звериные лапы с острыми когтями, он размахнулся и с силой ударил напарника в грудь. У парня изо рта пошла кровь. Он недоумённо посмотрел на руку в своей грудной клетке, булькнул алым пузырём изо рта, и начал оседать на пол. Желтоглазый с глухим хрустом вырвал из грудины сердце и сжал его в кулаке, выдавливая кровь на пол. Словно из спелого апельсинчика.