Шрифт:
Лэргу я нашла в комнате Агры, где они озабоченно изучали содержимое шкафа — как совсем недавно мы с ней. Лэрга была полнее нас с Агрой, поэтому одежда ей не подходила. Судя по вороху платьев на кровати, она перемерила почти все, но так ничего и не выбрала.
— Я слишком толстая, Ресс, — вздохнула Лэрга сокрушенно.
— Не говори глупостей, — рассмеялась я. — Это мы с Агрой слишком худые. Но мы же молоденькие девушки, а ты женщина в самом расцвете.
— Молоденькая девушка! — проворчала Лэрга, пряча улыбку. — Это ты-то? Придется обходиться своим платьем, пока не превратится в тряпку. Хорошо хоть белье нашлось.
— Померь платье Хеллы, — предложила я. — Если подойдет, пусть идет на рынок и купит по своим меркам. Не думаю, что тебе так важно сейчас, насколько оно роскошное.
— Год назад Леста вот так же ходила на рынок за платьем для Марии, — Лэрга тяжело вздохнула. — Кто бы мог подумать, что я вдруг окажусь на ее месте.
— Ну ты хотя бы не фамильяр и не эфирное тело. Лучше скажи, ты не знаешь, где обитают ядовитые нетопыри?
Глава 28
Иттон
Похоже, этот пернатый негодяй был неравнодушен к Ирессе. Меня это одновременно и злило, и смешило. Хотя каким-то краешком мог его понять. Она и правда была очень красива. И не просто красива, а магически притягательна. Ну ведьма же!
Так я говорил себе, вернувшись в сад после завтрака. Гаэтан ушел по каким-то делам, Агра увела Лэргу, Митрис устроился в уголке вздремнуть, а я не находил себе места. Все упиралось не в то, что наши с Ирессой отношения должны были быть целомудренными, пока она не вырастит Кристалл. Не только в это.
Сначала мне показалось, что после утренних поцелуев ночной сон развеялся, как туман, но… это было не так. Я словно убеждал себя, что Иресса красива и что меня к ней тянет.
Это было какое-то наваждение. Я полюбил ее лисой — уж точно не за внешность, и ничего с тех пор не изменилось. Но что-то глубоко внутри меня сопротивлялось и не давало безоговорочно принять ее новый облик. Что-то — или… кто-то?
На ум шло лишь одно: раньше я любил какую-то женщину, и эти чувства до сих пор жили во мне. С Зилгой ничего подобного не было, я увлекся ею, и никакие другие женщины мне не снились. Но Иресса не имела человеческого обличья, и я представлял ее так, как подсказывала эта особая память, лежащая глубже сознания.
Это мне не нравилось. Очень сильно не нравилось. Я не хотел, чтобы так было. Но понятия не имел, что с этим делать.
А если я найду нетопырий камень и он снимет заклятье? Я вспомню эту женщину — и что тогда?
Вот теперь я уже сомневался, правда ли хочу избавиться от него. Но тут подошла Иресса с какой-то книгой, положила ее мне на колени, и я прочитал, как можно добыть этот самый камень. Сомнения превратились в колебания. Я был похож на весы, на двух чашах которых лежал равный груз.
Гаэтан, прочитав в книге о нетопырях, наморщил лоб.
«Полнолуние… Возможно, и правда есть шанс. Если, конечно, знать, где эти пещеры. С одной стороны, Гайлер прав. Вы слишком важны для нас, принц. С другой… вы ведь не успокоитесь, верно?»
«Скажи, — я все-таки решился. — У меня была какая-то женщина? Здесь, в Алисанде?»
Наверно, его удивило, что я так резко сменил тему разговора, хотя для меня все это было взаимосвязано.
«Женщина? — переспросил он. — Возможно, какие-то и были, вряд ли вы жили в полном воздержании все это время. Но мне о них ничего не известно. Хотя, думаю, постоянной подруги у вас не было, мы бы знали. Может, кто-то в Энигерне? Не зря же вы отменили помолвку после возвращения».
Я вернулся к тому, с чего начал. Это точно была не Рианна. Все та же таинственная дочь лесничего? Ну да, Гедда назвала ее девушкой, но видела ли она ее сама? Может, это была вдова, которая жила с отцом? Тогда ничего удивительного, что та вышла замуж.
«Вот что, принц, — Гаэтан решительно взмахнул рукой, — если вы и в самом деле надумаете искать камень, я поеду с вами. Не сердитесь, но одного вас мы не отпустим. Одно дело скрываться и совсем другое — идти на такой риск. Если вы отправитесь один и с вами что-то случится, мы даже не узнаем».
«Вы все эти четыре года не знали, что со мной, — усмехнулся я. — А если нетопыри загрызут нас обоих?»
«Ну… — задумался Гаэтан. — Гайлера мы взять не можем, он нужен Ирессе. Если только Лэрга одолжит нам Митриса. Вряд ли нетопыри обратят внимание на ворона. Но если погибнем, он вернется и расскажет».
Все это звучало так, как будто мы собирались на прогулку или на охоту. Хотя я поймал себя на том, что отношусь к возможности погибнуть как-то… беззаботно, легкомысленно? Ну точно не как к чему-то ужасному. Может, это особенность волчьей натуры?