— Раньше мы с Майлзом очень не любили друг друга.

— Так почему же вы женились? — спрашивает Элисон.

Её парень толкает её в бок, но девушка отмахивается от него.

— Это слишком сложно объяснить, — лжет Эм.

Всё это не так уж и сложно, скорее незаконно. Заставлять социальных работников думать, что вы несете ответственность, вступая в брак? Да, я думаю, это не очень правильно.

— О, Боже мой, — задыхается Элисон, затем наклоняется ближе к моей жене. — У этого есть незаконные причины, не так ли? Знаешь, я могу попросить отца узаконить это. Я уверена, что он найдет способ.

Последние два часа я пытался понять, что у неё за семья. Владеть холдинговой компанией и иметь возможность делать незаконные вещи законными. Этот парень, мистер Сторм, выглядит так, будто он находится примерно в двух секундах от того, чтобы воткнуть нож в сердце мистера Ли — дяди Грея — за разговор с его женой. Хотя миссис Сторм милая. Их дети, черт возьми, они представляют собой смесь всего. Элисон, она кажется очень стильной и профессиональной. Но я полагаю, что она должна такой быть, если собирается стать генеральным директором компании. Она самая старшая. Грей сказал мне, что ей тоже двадцать три, как и мне.

Её сестра очень застенчивая и мало разговаривает. Ей примерно столько же, сколько и Элисон. Может, на год меньше.

Сын Сторма сидит на полу посреди комнаты и играет в игры на память с моей дочерью. Кажется, он ей нравится, судя по тому количеству хихиканий, которые я слышу. Он, должно быть, очень забавный. Этому парню вроде восемнадцать, а может, и девятнадцать лет. Ему не следует тратить время на развлечение четырехлетнего ребенка, если его об этом никто не просил.

У Стормов есть ещё двое детей, но сегодня вечером их здесь нет.

— Держу пари, ты разочарован, что пришёл, — шепчет Грей прямо мне на ухо.

Так и есть. Я действительно хотел бы не находиться здесь. Но, по крайней мере, Эмори что-то ест, так что становится еще интереснее, что меня устраивает.

— Прикрой меня на десять минут, ладно? Луан здесь, и мне нужно, чтобы мой отец его не видел.

— Что?

— Если кто-нибудь спросит, просто скажи, что я ходил в туалет или типа того. Спасибо, — Грей встаёт и просто уходит.

Сан занята разговорами с родителями, поэтому я молюсь, чтобы мне не пришлось лгать родителям моего лучшего друга о том, где он находится.

— Папа, посмотри! — Брук громко визжит, привлекая внимание, она подходит к моему стулу, я беру её на руки и сажаю к себе на колени. — Коннор научил меня так, — она смотрит на Элисон. — Алло?

— Она такая милая, — говорит Элисон, улыбаясь Брук через стол. — Я хочу такую.

— Нет, — говорит ее парень, которого, как мне кажется, зовут Рис. — Ещё нет.

— Прости, если это неуместный вопрос, только тогда не отвечай мне, но сколько тебе было лет, когда ты… — Рис обнял её за плечо и быстро прикрыл ей рот рукой.

— Восемнадцать, — отвечаю я, мне не нужно слышать весь вопрос, чтобы знать, что она собирается спросить.

Это всегда одно и тоже. Они всегда спрашивают, сколько мне было лет, когда родилась Брук. А потом меня жалеют. Спрашивают о матери моей дочери, а потом жалеют меня ещё больше, когда узнают, что её мать умерла.

Я боюсь этой темы, но все же всегда отвечаю. Возможно, отвечает та часть меня, которая чувствует вину. Потому что если я не говорю об этом, у меня возникает ощущение, будто я пытаюсь скрыть свою дочь, а это не так. И поэтому я даю людям ответы, как бы сильно я это ненавидел.

Элисон тепло улыбается мне.

— Я уверена, что однажды она превратится в удивительную молодую женщину. Она милый ребенок.

Все мое тело замирает. Это не похоже на жалость. Не похоже, что она жалеет меня или пытается преуменьшить это.

— Ой. Я сказала что-то не то? Извини, я ни в коем случае не хотела тебя обидеть.

— Ты этого не сделала, — говорит за меня Эмори, кладя руку мне на бедро. — Он просто не привык, чтобы люди относились к этому хорошо.

— Elle a un beau bracelet[31], — говорит мне Брук, затем берет мою вилку и накладывает себе кусок торта.

— Merci. Votre bracelet est tres joli aussi[32], — отвечает Элисон, на что Брук роняет вилку на тарелку и хлопает ладонями по щекам.

Она смотрит на меня так, будто ждет, пока я подтвержу, что кто-то ещё, кроме меня, только что понял её речь по-французски. Честно говоря, я не совсем уверен, думает ли Брук, что мы говорим на каком-то вымышленном языке, который понимаем только она и я. Но если бы она так думала, мне бы не хотелось разрушать её фантазии.

— Я сделала его с Мэмори. Она помогала мне. И папа тоже, — Брук говорит с Элисон по-французски, вероятно, чтобы проверить её.