— А че? Завидуешь? — Хмыкнул Титок.

— Да ну, глупости. А чего мне завидовать?

— И верно, чего завидовать? — Сказал я с ухмылкой. — У Клима-то с девками порядок. Сразу видать.

Филатов резко обернулся ко мне. В светло-голубых его глазах вспыхнуло удивление.

— А ты откуда знаешь? — Спросил он.

— Да че я, не вижу что ли, как за тобой девки ходят? — Уклончиво ответил я.

— Ну да, уж кто-кто, — Ванька положил руку на филатовское широкое плечо, — а Клим у нас тот еще… — не докончил он.

— Кобель! — Крикнул сидящий рядом с Филатовым Максим Самойлов.

— Ах ты! — Клим притворно схватил Масю за голову, стал трепать.

Все грянули хохотом.

— Да нет у меня щас девки! — Сказал, наконец Клим, отпустив растрепанного Максима. — Была да всплыла. Сбегла от меня.

— А кто у тебя был? — Удивился Васька, — я не слыхал, чтоб ты с кем-то постоянно дружил.

— А, — Клим махнул рукой. — Была девка. С района. С рай… — он осекся, — с районного комсомола. Молодка одна.

Глядел я на Клима в этот момент и видел, как растерянно бегают его глазки. М-да. Заговорил-таки. Да только врет. Ясно ж, что хотел он сказать с «райкома». Спиртное ему чутка язык развязало, да не до конца.

— Но теперь я снова одинокий, — с гордостью выпятил он грудь. — Потому как дал я ей отворот поворот.

— А чего так? — Удивился Самойлов. — Ты ж сказал, она сбегла сама.

— Ай. Да какая разница, кто от кого сбег? Главное — набрехала она мне. Оказалась старше, чем сначала сказала, а потом призналась, — уклончиво ответил Клим. — Вроде с каким-то мужиком сорокалетним теперь. Тфу… Ну и хрен с ней!

В парной раздались удивленные возгласы.

— И намного ли старше? — Спросил Ломов. — На год? На два? Так это пустяки.

— На двадцать! — Крикнул Плюхин, и все снова рассмеялись.

— Да ну! Какие двадцать?! — Обиделся Филатов, — так чуть-чуть! Мне тут не то, что она старше, душу ранило, а что соврала она мне! Ну я и ушел!

— Ты уж определись, кто от кого ушел, — ехидно заметил Титок.

Понимал я, что Филатов нагло врет. Однако и другое мне было тут ясно. Алла Ивановна от него ушла. Покрутила молодым глупым парнем, погулялась с ним, ну и пишите письма! А к кому ушла? А к какому-то мужику…

Днем раньше. Пятница. Колхозная контора.

Марина Малинина побаивалась своего нового начальника. Секретарем у Евгения Макаровича Щеглова она работала едва две недели. Вот как закончила армавирские курсы машинописи, так и пошла работать в колхозную контору. Тетя у нее там, в бухгалтерии была, ну и подсуетили Марине работу. Тем более что место секретарши оказалось свободно, потому как девочка, что работала до Марины, ушла с конторы.

Марина слышала, что вроде как перевелась она по причине того, что уехала с Красной в Краснодар вместе с матерью. Только потом до Малининой дошли слухи, будто между ней, той девочкой, и Щегловым было что-то еще. Какие-то не вполне служебные отношения.

Впрочем, подтверждений тому Марина не видела. Первую неделю не видела. А потом, показалось ей, что Щеглов на нее странно поглядывает.

А вот дня четыре тому, произошло одно событие, которое и заставило Марину побаиваться. Ну и убедиться в правдивости тех слухов.

— У вас очень красивые ручки, Мариночка, — Сказал ей тогда Щеглов, бесцеремонно взяв ее кисть в руки и медленно поглаживая загорелую Маринкину кожу. — Очень они мне нравятся.

Марина в тот раз просто оцепенела. Отделалась растерянной молчаливой улыбкой. Да только рассказывать кому-то об этом случае боялась. Все же Щеглов был на хорошем счету в колхозе, и председатель, всякий раз говоря о нем на собраниях, отмечал Евгения Макарыча крайне лестно.

В конце концов Марина убедила себя, что все это были какие-то глупости. Что ей только показалось, будто Щеглов проявлял к ней дурное внимание. Однако в душе ее оставался неприятный осадок.

Именно этот осадок и ворошился внутри Марины сейчас, когда нужно было ей срочно передать Евгению Макаровичу письмо, которое пришло нынче ему из прокуратуры, и о котором Марина просто забыла, закопавшись в секретарских своих обязанностях. Забыла и ушла она домой, да пришлось вернуться. Хотелось ей быстрее закончить с этим делом. Хотелось, чтобы кабинет Щеглова был пуст, и она просто положила письмо на его стол.

Марине было стыдно и страшно за свой просчет. А ведь Марина почти уже дошла до своего дома.

Не думая ни о чем, кроме письма и того, чтобы быстрее все закончить, вбежала она в приемную, стала рыться на своем столе. Когда отыскала заветный конверт, бросилась к двери в кабинет зампреда. Без задней мысли распахнула ее, ворвалась внутрь и застыла на месте. По спине Марины пробежал холодок.

— Вот сукин сын! — Кричал в этот момент Щеглов, — точно он взял!

— Не переживай, мусик, найдется, — отвечала ему Алла Ивановна Миронова — второй секретарь райкома партии, которая часто бывала тут по случаю соревнований с немцами.