Мы идем по дорожке, проложенной между деревьев. Но едва сворачиваем с улицы и оказываемся в том самом парке, плохо освещенном фонарями, резко оборачиваюсь… и все, теряю контроль. Выдержка летит к чертовой матери. Утопая в блеске ее глаз, прижимаю Аню к огромному дереву. Словно смертник касаюсь носом ее шеи и веду выше, к скуле, вдыхая любимый аромат.

— Ты что творишь? — возмущенно шепчет Тихая. — Пусти! — упираясь крохотными ладошками мне в грудь, отталкивает. Ничего нового.

Я же не могу насытиться ею. Тихоня пахнет свежестью и чистотой, она пахнет пороком. А кожа по ощущениям на контакте напоминает дорогой шелк. Нежный, гладкий. Черт… Эта девчонка сводит меня с ума. И я весь горю. От желания.

— Снова гасить меня свой френдзоной будешь? Заканчивай заворачивать, Тихая. Я тоже не железный, — смотрю в ее глаза и все больше и больше теряю контроль над собой. Я хочу ее. Хочу обладать ею.

— Что это значит?

— Блядь, Ань… Тихоня… Ты же меня совсем размазала, — сиплым голосом выдаю. Сам, сука, себя не узнаю. — Рядом с тобой я в лютый кураж вхожу, — прижимаясь к новенькой эрегированной плотью все сильнее, губами по ее щеке вожу. Знаю, она чувствует мое возбуждение и краснеет, пугаясь реакции уже своего организма.

— Я тут ни при чем, — сбивчиво шелестит Аня. — Ни при чем… — она вся дрожит, но вместе с тем тяжело дышит. И каждый ее вздох на уничтожающий стон походит.

— Ты теперь всегда «при чем». Черт… — обхватывая ее лицо ладонями, фиксирую взгляд. Глаза в глаза. Так, чтобы этот зрительный контакт не разорвать. — Как мне, блядь, со всем этим справляться, а? Я думаю о тебе каждую секунду.

— Не говори мне этого, — в какой-то панике выдвигает Аня и опускает взгляд на мои губы.

Я хочу ее поцеловать… Хочу… Хочу… Хочу…

Но что меня останавливает?

Я просто боюсь, что если сделаю это, то никогда уже не смогу остановиться.

— Тебя же саму подрывает, признайся. Тебе по кайфу… Точно по кайфу… А теперь выбирай гребаную правду, мой аленький цветочек. Скажи, что у тебя с этим мудилой? — я все равно узнаю, что связывает этих двоих. Надо будет, лично найду этого гориллу и прижму к стене, выбивая правду.

— Отвали же, ну! — пыхтит грозно, Колючка. — Моя личная жизнь тебя не касается!

— Окей, не хочешь говорить правду, тогда выполняй действие. Приходи в пятницу на матч, болеть за нас. Я буду ждать тебя, — с трудом удается отлипнуть от новенькой, разрывая наше дыхание, которые мы делили на двоих. — Обещаю до этого времени тебя не трогать.

— А если не приду?

— Буду гостем в вашем доме.

— Дурак, — обиженно выдвигает Аня, едва наши взгляды вновь сталкиваются. — Какой же ты дурак, Мирон Савельев.

— Ага… — нависая над девчонкой, сохраняю минимальную дистанцию. Не касаюсь ее, но чувствую, как тепло желанного тела просачивается вглубь меня, заряжая. — Когда ты рядом, еще какой дурак. И… ты прости меня, что вел себя как идиот сегодня. Не хотел напугать, а тем более обидеть. Просто…

Блядь, ну не сказать же новенькой, что просто хотел разложить ее на столе и трахнуть? Романтикой здесь никакой не тянет. Тогда она точно меня нахер пошлет. Я и так, как ебаный бумеранг, к ней постоянно возвращаюсь. Дожил, сука… Бегаю за девчонкой, которая в хуй меня не ставит.

— Ладно, Колючка, сегодня твоя взяла. Все. Торможу, — приподнимая руки, выставляю ладони вперед. — А теперь бегом домой, пока я прямо здесь на тебя не набросился.

Дважды, конечно, Тихой повторять не приходится. Шагнув в сторону, позволяю Ане ускользнуть от меня. А сам, как конченый маньяк, не могу отвести взгляд от ее бедер, от того, как они покачиваются, когда Тихоня делает очередной шаг.

Все, я больше не могу этого вынести! Мне нужно срочно вернуться домой, пока инстинкты не взяли надо мной шефство и не подтолкнули к недодуманному поступку — броситься за новенькой следом и попытаться ее остановить.

«Хочу, чтобы он меня обнимал…»

Аня Т.

_______________________

— Почему я должна присутствовать на этом матче? — продолжаю стонать в трубку, минут двадцать мешая в кружке чай, который, скорее всего, уже остыл.

— Ань, ты и так никуда не выходишь! — накидывает аргумент Мария. — Да и у нас в университете не принято пропускать крупные мероприятия.

— Это же всего лишь футбол! — устремив взгляд в одну точку, пытаюсь понять, почему все так хотят на эту игру. Я слишком далека от футбола, чтобы ходить на матчи и кричать как ненормальная, срывая голосовые связки, когда мяч прилетает в ворота.

— Это же всего лишь книги! — парирует Мария. Уверена, сейчас она закатывает глаза.

— Маша! — одергиваю подругу. — Книги — это совсем другое!

— Ань, для наших парней футбол — это как экстремальный секс. Дух захватывает, когда…

— Мартынова, еще слово, и я положу трубку.

— Ладно, ладно! — тараторит подруга. — Ну, Ань, погнали!

«… не хочешь говорить правду, тогда выполняй действие. Приходи в пятницу на матч, болеть за нас. Обещаю до этого времени тебя не трогать.»