— Хуй через плечо, бля… — продолжила напор барышня.

Дальше шёл поток таких грязных и отборных ругательств, что и самому Хидану впору было брать блокнот и записывать некоторые обороты. В целом, девчушка описывала жесткие сексуальные отношения жреца с его косой, с Какузу, записала их в лица нетрадиционной ориентации из-за крашеных ногтей, а также подробно рассказала о её личном отношении к Акацуки и присутствующим здесь наёмникам.

— Таюя… — жалобно проблеял жирдяй, когда куноичи взяла паузу, чтобы перевести дух. — Ты же девушка. Зачем так выражаешься, тем более с нашими союзниками?..

— Тебя ебёт, как я выражаюсь, жиробасина тупая? — сложила руки на груди Таюя.

Хидан сделал пару шагов назад к Какузу. Лицо его выражало шок и неверие… затем отчего-то выступила глупая улыбка.

Он склонился к уху охотника за головами, дрожащим голосом прошептав:

— Какузу-чан… ты веришь в любовь с первого взгляда?

— Чего?

Какузу подумал, что не расслышал.

— Это… кажется, я влюбился…

Дождь совсем прекратился, а лучики солнца начали проглядывать из-за облаков. Где-то за лесом сформировалась радуга.

— Ты чего, совсем сбрендил? — рыкнул Какузу.

Хидан прочистил горло, расправил плечи и пригладил и без того идеально лежащие пепельные волосы:

— Как я выгляжу?

— Как дебил! — прошипел Какузу. — У нас задание вообще-то…

Хидан проигнорировал старого наёмника, подойдя почти вплотную к красноволосой девушке:

— Эй, крошка… не хочешь, эм… вступить в секту великого Джашина-самы? Ах, да… мы… это… как бы… можем сначала обговорить условия твоего вступления за чашечкой зелёного чая… или чего покрепче. Так что скажешь? — такой милой улыбки Хидан, пожалуй, не показывал никому за всю свою жизнь.

— Пошёл нахуй! Мне четырнадцать! — было ему ответом.

— Кха! — Хидану будто дали чем-то тяжёлым по горбу.

Впрочем, он быстро взял себя в руки:

— Ты, мля, это… подумай, в общем. Возраст — дело наживное. Да и если станешь жречкой… кхем… жречихой? Короче, если выберешь Джашина — получишь бессмертие и вечную молодость. Для дамы — охуенное предложение, как мне кажется…

— Это, блять, самый странный подкат, который я слышала, — покачала головой Таюя.

— Угу… и единственный, — не преминул поддеть девушку шестирукий звуковик.

— Ой, захлопнись, Кидомару!

Вперёд вышел парень с серо-голубыми волосами и зелёными губами. Потеребив карминовые бусы на шее, он высокомерно протянул:

— Я — Сакон — лидер…

— Погоди, — перебил Хидан. — У тебя там чё, вторая башка сзади?

— Да, — подтвердил Кидомару. — Сзади — его брат Укон.

Вторая голова недовольно зыркнула на шестирукого, затем повернулась к наёмникам:

— Да, я — Укон — старший брат этого…

— Ебать-копать! — хлопнул себя по лбу Хидан. — А жрёте вы тоже в два рыла, или как?..

— Заткнись, Хидан! — рыкнул Какузу, полыхнув яки.

Заткнулись все. Даже Сакон отступил на шаг и напрягся.

Удовлетворённо кивнув, Какузу продолжил:

— Ну что ж, детишки. Перед тем, как мы начнём нашу миссию — предлагаю познакомиться поближе, — он снял плащ, оголяя покрытый швами торс с масками на спине. — А лучший способ знакомства это… бой! Джионгу!

Нитевые монстры вырвались из тела Какузу. Хидан, оскалившись, достал из-за спины косу и облизал лезвие кончиком языка:

— Потанцуем, бля… но если кого-то случайно прирежу, то я не виноват!

Четвёрка Звука отступила назад. По их телам зазмеились чёрные татуировки. Сакон проговорил:

— Ну, дружеский спарринг никогда не бывает лишним. Спору нет…

— Ты не понял, сопляк, — прорычал Какузу. Его нитевые монстры начали готовить убойные площадные техники, от мощи которых у звуковиков прошёл озноб. — Никаких спаррингов. Если вы окажетесь слабаками, то просто сдохнете…