– И что! – расфыркался владыка Предела и рывком поставил меня на ноги. – И что ваш огонь по праву старшего брата принимал я.

– Не нужно об этом…

– Нужно. Всякий, кто не слаб умом, понимает, какая это пытка – ощущать единение стихий. Но лишь тот, кто хоть раз сам делился магией на брачном алтаре, знает, как на самом деле все паршиво… Да, ланта Эллайна?

– Я никаких неудобств не ощущаю, – пробурчала, пряча взгляд в снежном сугробе.

Если уж целителю не рассказала о крюке, что упрямо волочет меня через все стены не к тому Эквенору… То «не тому Эквенору» точно не признаюсь!

– Тот, кто познал… Тот понимает, как трудно сопротивляться, когда тебя каждым порывом швыряет в сторону огнячужойжены, – процедил он, неистово стирая снежинку с моей раскрасневшейся щеки. – Будь у меня чуть больше разума, я бы попросил у богов никогда не видеть вас и не слышать, Эллайна.

– Так последуйте примеру брата и делайте вид, что я прозрачная, как вот эта ледышка! – я подняла сверкавший у ног кусок сосульки и швырнула в герцогскую грудь.

Раззадоренный предвкушением драки, он буквально ветром налетел на меня. Будто Нетфорда толкнуло порывом, сбило с ног ураганом! И принесло ровно к моим губам.

Темный, вязкий поцелуй затянул меня, что болотная трясина. Во рту стало жарко, как в самый душный эшерский полдень. И этот вкус… Терпкой горечи и талого снега, осенней листвы, мерзлой земли и пряного шоколада… Он растекся по языку болью предательства.

Шею сжимала горячая ладонь. В висках случало, расколачивая голову на половинки. Это. Не тот. Эквенор.

Не тот!

– Что вы… т-творите? – я вцепилась пальцами в напряженные плечи. То ли чтобы отстранить мужчину, то ли чтобы снова не свалиться в снег.

Потревоженная самка гхарра испуганно подскочила, перемахнула алтарный камень. И розовым пятном унеслась в сторону храма, длинными прыжками преодолевая высокие сугробы.

– Прошу прощения, ланта Экарте. Не только вам не удается контролировать свою стихию, – повинился герцог, нервно вытряхивая снег из моего капюшона. – Это Эйдана должно было трясти от желания прикоснуться к своей жене. На моем месте должен был быть брат.

Дыхание все еще перехватывало, ловило в капкан из накрепко сжатых пальцев. Грудь распирало в тесном плаще.

В мутной черноте герцогского взгляда можно было тонуть и тонуть, не достигая дна. Серые радужки поглотила тьма его зрачков.

– Но на нем, на этом месте, вы, – сглотнула судорожно остатки чужого вкуса.

Тот должен был ощущаться как яд, как самая смертельная отрава, но казался сладким сиропом. Хотелось жадно облизывать губы. Преступно наслаждаться чувственным воспоминанием.

– Так сложилось. Не беспокойтесь, огненная ланта, всякое бремя можно нести достойно. Этого больше не повторится, – Нетфорд кивнул на огни у приоткрытых ворот. – Обещаю. Идите.

В крепость я добиралась на ватных ногах. Чувствовала лопатками и затылком, что меня провожают взглядом. Следят за тем, чтобы я была в безопасности, чтобы никакая лесная тварь не прервала мой путь.

Ноги заплетались, скользили, пятки хлюпали в промокших сапожках, но я больше не боялась упасть. Потому, наверное, и не падала.

Очередное ташерское утро не принесло никаких новостей. Поленившись приводить себя в порядок – для кого, для чего? – я попросила Фенору принести завтрак прямо в покои. Во мне не обнаружилось желания слушать идеи Хари насчет свадебных торжеств.

Накинув на плотную сорочку длинный халат, оставшийся у меня еще с Эшера, я уселась в широкое кресло и подогнула ноги. Лениво пересчитала макушки заснеженных гор, затем цап в летящей стае. Обмакнула в пряный чай кусочек твердого печенья, слизнула сладкое тесто и снова макнула в чашку…

Леди Беатрис называла подобное настроение, когда опускаются руки и хочется пустым взглядом глядеть в окно, сезонной хандрой. В Эшере я над ней тайком посмеивалась, но сейчас впала ровно в такое уныние. Когда внутренний холод можно согреть лишь пряным чаем и сладостями.

По стеклу ползли морозные узоры, забирая себе все больше и больше пространства. И казалось, что внутри меня тоже все заковывается в тонкую ледяную корку.

– Охотничий отряд опять вернулся без добычи, – бубнила прислужница.

– Значит, завтра пойдут опять… – вздохнула я равнодушно.

– Говорят, вся дичь в лесу отравлена мраком, – качала она седой головой.

– Значит, обойдемся запасами. Отменим глупые гуляния и протянем до весны.

– Без гуляний народ дичает в каменных стенах. Я заплету вас, ланта Эллайна? – предложила Фенора и помахала перед моим невидящим взором серебряным гребнем.