«Все-таки хотите посеять раздор среди врагов», — ответил я. — «Но с озвученными фактами полностью согласен. Однако это моя головная боль. Вы мне с этой проблемой не поможете. И лучше пока даже ничего не предлагайте».

«Пока не буду», — ответил царь, сделав ударение на первом слове.

Похоже, Ксерион думает, что сможет через меня влезть в имперскую политику. В Сулим вот сумел влезть считай без мыла. Вообще, интересной судьбы он человек. Столько лет мотался по миру, нарабатывал авторитет и уровни, но был на вторых или даже третьих ролях, а потом это все резко сыграло в одном большом деле. Шаддинском Восстании.

Теперь же мы имеем довольно сложный, я бы даже сказал, причудливый расклад. Есть Шадд, где основная часть населения страстно ненавидит Империю, однако политическое руководство вполне не против мира на своих условиях. А возможно даже готовы идти на косметические уступки. Однако сложно понять где тут правда? Что если Ксерион просто хочется временно замириться, надеясь что в Империи грянет гражданка. Вот тогда он уже сможет достичь многих своих целей.

С другой стороны есть кодла имперских политиканов, которые вечно что-то делят, три триумвира с очень разными взглядами на жизнь и дряхлый император, чей век стремительно подходит к концу.

Все стороны конфликта повязаны между собой. Получился сложный узел интересов, где не очень понятно что к чему приведет. А ведь ещё есть Сердце, маги, Мирканто и прочая нечисть.

Сложно…

— Завтра утром пройдет первая жеребьёвка! — объявил маг на сцене. — Те, кто успел заключить союзы и представители одних делегаций не будут сражаться друг с другом.

После мага на арену вышел сулимец, похожий на факира. Тюрбан, странная борода, черный макияж под глазами. Оказалось это глава одной из школ якши. Он нас заверял, что его ученики и ученицы на поле боя будут творить чудеса. Рекламировал свой товар.

Как я понял из дальнейших объяснений Аланиуса Церта, якши, которых я впервые увидел аж на Севере, это специфический элемент сулимской культуры. Каста и профессия, постигаемая с детства. Социальное положение якши тут было чем-то схоже с ролью гладиаторов в Империи. Разве что на аренах они не дрались, но шоу устраивали. Их школы, представляли собой одновременно кланы и религиозные общины, которые набирали или похищали неблагополучных детей. Их очень долго тренировали. Отбракованных выкидывали на улицу или продавали как обычных рабов. Но те, кто проходил все круги ада становились танцорами смерти — служителями богов разрушения. Часть из них оставалась в клане для передачи навыков, а остальных выкупали состоятельные клиенты для самых разных целей. Время от времени якши лишались покровителей. Кто-нибудь из их господ погибал, разорялся или прекращал нуждаться в услугах бойцов. Тогда якши оказывались на свободном выпасе. Некоторые пытались вернуться в школы, а другие сами начинали искать себе место в мире.

— Главы некоторых кланов якши по влиянию сравнимы с мелкими князьями Сулима, — пояснял Церт. — Тогда как новые выпускники фактически продаются в рабство. Якши, действительно, известны своими особыми навыками, но особой верностью не славятся. Некоторые из них становятся великими воинами, другие же находят для себя роли актеров или любовников. Это одна из причин почему кланы набирают на обучение так много женщин.

Секс и насилие. Фрейд был бы в восторге.

После рекламной речи глава клана решил показать товар лицом и другими частями хорошо натренированных тел. На сцене начали разыгрывать акробатический спектакль с элементами боевых искусств. Меня такое не впечатляло. Слишком уж много показухи.

Попрощавшись со всеми, я решил пораньше отправиться спать. Скоро уже войска набирать, а дальше первые сражения. Мне не до вечеринок.

Глава 23

Экзотика

Ранним утром, еще до рассвета мне предстоял не самый приятный разговор. Я хотел получить от своей охраны согласие на участие в сражениях. С собой у меня было только четыре сотни легионеров. Центурия из первой когорты и центурия превенторов Двадцать Первого, центурия из Шестнадцатого и по пол центурии из Двадцать Третьего и Двадцать Четвертого, плюс десяток венаторов не считая Гинда. Люди, на которых я мог рассчитывать. Однако посылать их на турнирные сражения без согласия не хотелось. Все же это риск за пределами «настоящей войны».

Пусть здесь тоже затронуты политические интересы. Иначе бы я вообще не участвовал. Но Петрий по-своему был прав. Вся эта движуха, сколь бы разумно не организовал её Круг, слишком ассоциировалась с гладиаторскими боями. Возникала такая невольная ассоциация.

В предрассветных сумерках мы собрались на небольшой площадке между нашим флигелем проживания и двумя беседками. Где-то за зарослями журчал фонтан, котрый быстро заглушили шаги и голоса множество мужчин.