— А разве его нельзя просто сжечь, как это было с Неридией?

— Сжечь? Объяснишь ему, подруга долгих дней моих?

Глаза гибрида открылись и были полностью черными. Ее выражение лица изменилось. В нем появилось нечто знакомое.

— Далеко же ты забрался, человек из другого мира, — усмехнулась Лав, временно занявшая тело гибрида. — А Сердце сжечь, конечно, можно. Ты бы справился, милый, — произнесла она, поворачиваясь к Азарду. — И друзья бы помогли, но есть проблема. Сердце само по себе уже горит. Чтобы его уничтожить придется разжечь пламя даже жарче чем тысячу лет назад.

— Сердце Порчи способно поглощать силу Великого Пламени, — пояснил Гилам. — Мы могли бы его уничтожить, сосредоточив достаточную мощь, но последствия для мира будут катастрофическими. Весь Север и, возможно, часть Империи превратятся в подобие Порченных Земель.

— Это как минимум! — махнул рукой Азард. — Как максимум мы уничтожим практически все живое, не способное поглощать Великое Пламя. Растения, животные, люди. Все загнется в страшных муках. Такие вот перспективы. Но нет худа без добра. Я слыхал благодаря оживлению Сердце один имперский стратег захватил без боя аж целый город! — усмехнулся чародей. — Надеюсь, ты довольна, радость моя. — последнее он адресовал Лав.

— Однако в потенциале есть ещё способ решить проблему Сердца, — осторожным тоном заявил Гилам. — Даже два.

— Даже три, — лукаво улыбнулась чужими губами Лав.

— Вас послушать, так все замечательно, — вздохнул Азард. — Только все эти способы не лучше сжигания. Кроме, наверное, одного. И тут все упирается в тебя, Михаир. Готов заняться спасением мира от зла?

— Готов. Тем более сам его пробудил.

Глава 21

Уставший бегун

Мы в ответе за тех, кого воскресили.

Полностью согласен с данным высказыванием. И если у меня есть возможность что-то сделать с Сердцем, то с удовольствием помогу загасить его пламя.

— Ты же был на дне рядом с Канртегом? — спросил Азард. — Погружался туда для Лании?

— Был, — не стал отнекиваться я. — Знатно искупался.

— Антавий Сагион… — задумчиво произнес Азард. — Непобежденный герой Республики. Упрямый, обидчивый и мелочный старикан. Мы хорошо понимаем, что антимагический барьер как-то связан с ним. Мы помним, каким Сагион был при жизни и какой силой обладал.

Они в курсе насчёт дара Забытого? Или же точно не понимают чем были способности Сагиона? Скорее второе. Догадываются, что это какая-то часть сил стратегов, но о сделке с Забытым не знают.

— Затем туда же отправили Карр, — развил мысль Гилам. — Он получил, с одной стороны, могущественную защиту от магии, а с другой, стал проводником душ. Может быть, что-то добавишь к моим словам, Лавертия?

Ведьма в теле гибрида медленно поднялась, пересаживаясь на диван рядом с Азардом и кладя голову ему на плечо.

— Стратеги всегда касаются чужих душ, — произнесла Лав. — Я ему это уже говорила. Помнишь?

Да. Мы когда-то на Севере обсуждали как мой дар с примесью Великого Пламени установил обоюдную связь между мной и Ориной. Лавертия продолжала:

— Стратеги могут вселяться в тела своих подопечных. Уже попробовал?

— Пока нет. Не было смысла.

Лав усмехнулась.

— Посмотрите какой стеснительный молодой человек. Не хочет ни в кого вселяться. А ведь только вселением в чужие тела трюки стратегов не ограничиваются. Избранные богов войны могут присваивать тени людей. Навсегда привязывать их к себе. Это касается даже обычных стратегов. Однако мы понимаем, что дар Сагиона был чем-то большим. Он имел над душами власть при их жизни и после смерти. Я наблюдала это, когда некоторая часть меня была частью его армии.

— Даже так? — удивился я. — Мне казалось, что Сагион был противником всякой магии.

— Сагион презирал мое племя, но он был практичным человеком. Понимал, что великану сломать ворота проще, чем десятку легионеров с топорами. Монстров в его армии было немного. Не всякая мелочь как у тебя на Севере. Его интересовали только настоящие гиганты. Те, кто мог крушить камни, таскать стволы деревьев и переносить огромные грузы.

— Я так посмотрю, Витенагемот последовательно действовал против Канртега. Сначала прямая помощь Ти-Шадаю, затем уже менее явная для Республики.

— Знал бы этих ублюдков лично, понял бы почему, — ответил мне Азард. — Вони от них было побольше чем от ваших сенаторов.

Да уж. Это достижение.

— Антавий Сагион был проводником душ, — подвел итоги Гилам. — В его силах было высвобождать тени, привязанные магией к местам и артефактам.

— Не ко всем и не всегда, — уточнила Лав.

Да. Совсем пробить защиту Канртега у Сагиона при жизни не получилось. Потребовались столетия после смерти и то работа ещё не завершена.