– Мёд в конце лета качают, а ныне зима, – засомневался бывший кузнец. – Найдём ли?

– Да, многие уже распродали мёд, – согласился Василий. – Но у кого-то в деревнях он ещё остался.

Варвара, слушая вполуха мужской разговор, вынула из печки чугунок, чтоб поесть самой и покормить Дениса. Василий тоже сел за стол и начал вместе с супругами хлебать кислые щи с грибами и репой.

– Куда изутра помчим? – спросил Денис.

– Над этим подумать надобно, – протяжно, растягивая слова, ответил Василий. – Здешних, ценских, селений почти не знаю. Слышал о деревне Тутан[3]. Это вёрст пятнадцать вниз на Цне. Там не только мордва живёт, но и беглые русские обосновались, крепостные да колодники. Мокшанами притворяются. Наши казаки с ними стакнулись и мёд оттуда возят…

– Казаки туда дорогу протоптали, – возразил Денис. – Значит, цена там на мёд такая, что нам никакого прибытка не будет. Тутан не подходит. Места надобно искать такие, где нет русских. Больше ни о какой деревне не слышал?

– Нет, – мотнул головой Поротая Ноздря. – Я же ж на раньше на Челновой служил, а там сплошь острожки. Там козловские стрельцы промышляют.

– Толга тоже на Челновой жила…

Денис только теперь вспомнил о Варваре. Она же безмолвно, с лёгкой улыбкой слушала мужской разговор.

– Жила, – сказала она. – Но о добрых местах на Цне знаю. В Тургуляе[4] русских там нет, одни мокшет. Лес, угожья. По Цне доедем. На санях, пока лёд стоит.

– Близко?

– Вёрст десять.

– Мордва тамошняя наверняка весь свой мёд в Тонбов свезла. Едва ли мы там его отыщем, – засомневался Денис.

– Подальше ехать надумал? – ответила Варвара. – Есть ещё Перккз[5] – добрая деревня. Ехать по Цне, в сторону Морши. Там сплошные угожья.

– Это вотчина царёвой матери, – покачал головой Василий. – Нечего там искать.

– Перккз не её вотчина. Там оброк не платят, – возразила Варвара. – Ясак платят.

– Откуда знаешь?

– Я из Лайме туда плавала.

– Съездим завтра. Разведаем, – поддержал её Василий. – Ну, пусть день потеряем… Что за беда? А ты… – он строго посмотрел на Варвару и назвал её языческим именем. – А ты, Толга, за толмача будешь.

– И так ясно, – усмехнулась она. – Кому же, как не мне, с мокшет говорить. Буду толмачом, но не просто так.

– Денег хочешь? – ухмыльнулся Поротая Ноздря.

– Нет. Хочу, чтоб вы с Денясем взяли с собой две пешни.

Василий пожал плечами. Денис, видя его недоумение, захохотал.

– Она хочет принести жертву богине воды. Правда, Толганя?

Варвара засмущалась и покраснела, но всё же собралась с духом.

– Да, хочу! Надо умаслить Ведь-аву. Чтоб путь за мёдом был добрым. Поможешь мужу пролуб пробить? Не убоишься Божьей кары, Василий?

– Чего же ж не пробить-то? – усмехнулся Поротая Ноздря. – На Рай не надеюсь. Ада не боюсь: и так знаю, что туда попаду. Да и не я буду вашей богине молиться, а ты приноси жертву. Никогда такого ещё не видел. Хочу поглядеть.

На рассвете Василий заглянул в караульную избу. На нём был не подбитый мехом стрелецкий кафтан, а овчинный тулуп. На кушаке висела сабля, а на плече – пищаль.

– И вы ручницу возьмите, – напомнил Поротая Ноздря. – Вдруг волки нападут.

Утро было студёным. Морду впряжённого в сани коня покрывал иней, возле ноздрей клубился пар.

Денис и Василий помогли забраться в сани Варваре, положили туда пешни и оружие, залезли сами. Повозка пошла по стрелецкой слободе, утонувшей в белом дыме, который валил из волоковых окон курных изб.

Торг за стрелецкой слободой уже начался, и Денис, не торгуясь, купил там ягнёнка. Сани вновь тронулись в путь. Пройдя через Водяные ворота, они сошли на заснеженный лёд Цны и помчали на север по прямому руслу. Дорога был длинной и спокойной. Ивы, росшие по обоим берегам реки, защищали от ветра седоков и коня.

– Знаешь, Денис, – сказал Василий. – Черкасы-то взапрок челобитную царю написали. Сам дворецкой Львов Алексей Михайлович велел им выдавать жалование серебром. Землю они пахать не станут, жить будут обособленно. Свою черкасскую слободу уже строят. Панской её у нас прозвали. Правду же ж о них говорят: глупей вороны, но хитрее чёрта! Была б моя воля, кнутом бы исполосовал им спины. Ан нет, цацкаются с ними.

– Казаков не хватает, вот перед ними и пляшут, – задумчиво произнёс Денис. – Князь Львов разбирал их челобитную, надо же!

– А кто их надоумил написать жалобу? – поддел его Василий.

– Из-за этого на меня косо смотрят? – насторожился Денис.

– Нет, успокойся. Воевода наш доволен, что вся эта кулемесица мимо него прошла. Похвалил тебя, когда Бестужев ему про случай с казаками рассказал. Боборыкин теперь о тебе знает.

Денис опасливо посмотрел на Василия. Он уже испытал на себе, чем может обернуться внимание большого начальства.