Мы спустились вниз под крики и свист возбужденной публики. Незнакомые люди обнимали нас и хлопали по плечам.

— У него просто несчастливая шляпа, — сказала Дженни.

— И все куплено! — кивнула я.

Подшучивая друг над другом и хохоча, мы направлялись в другой квартал, а проходящие мимо люди улыбались, глядя на нас.

— Ледуен, — сказала подруга, когда мы подошли к красивому зданию. — Здесь находится один из первых ресторанов Парижа. Когда-то давно тут наверняка ели лягушек разные знаменитости, но меня это не интересует. Она развернула меня в другую сторону, и я увидела большой аттракцион с высокими крутыми горками, закрученными и переплетенными между собой.

— Американские горки? — спросила я, глядя на застывшее в восхищении лицо Дженни. — Кажется, я знаю, что ты задумала, и сразу отказываюсь в этом участвовать.

— Хорошо, — выпалила она и, не отводя взгляда от страшного аттракциона, потащила меня в его сторону. — Мы только посмотрим, как с быком.

— Я умру, — пыталась я ее отговорить. — По новостям показывали, как парень вылетел из такой штуки. А еще меня может стошнить!

— Обязательно стошнит, — спокойно сказала она, подходя к очереди на аттракцион. — И даже если все перечисленное произойдет, это все равно лучше, чем просто смотреть.

Мои колени тряслись, я вцепилась в поручни ограды, за которой стояли желающие прокатиться на горках. Когда двери открылись и люди ринулись занимать места в двухместных вагончиках поезда, Дженни потянула меня за руку. Но я стояла на месте, цепляясь руками за железные перекладины.

— Окей, перечисли самое страшное, что может случиться с тобой на этом чудном аттракционе? — спросила она.

— Я умру, — прошептала я.

— Это исключено, — спокойно произнесла она, разгибая мои пальцы на перекладине. — Страх существует до тех пор, пока не посмотришь ему в лицо. А то, чего ты больше не боишься, не властно над тобой.

Не успела я возразить, как Дженни силой затащила меня в последний свободный вагончик впереди поезда.

— Почему никто не занял передние места? — поинтересовалась я, проверяя надежность ремней безопасности. — Если я погибну, то мой призрак будет приходить к тебе по ночам до конца твоих дней.

— Это места для избранных. Сейчас сама все увидишь. — Дженни весело подмигнула, когда поезд медленно поехал вперед, поднимаясь на самый верх. — Черт, сейчас будет полный фарш!

Мои уши уже не воспринимали слов подруги. Я испуганно смотрела вперед, пытаясь глубже дышать, чтобы не потерять сознание. Сердцебиение было настолько сильным, что чувствовалось даже в онемевших от страха ногах. Мокрые руки скользили по торчащим впереди железным поручням, в которые я вцепилась мертвой хваткой. Наш вагон поднялся на самый верх, и казалось, что весь Париж предстал перед нами, как на ладони. Но мне было не до любования прекрасным видом, поскольку я боялась даже повернуть голову в сторону.

Зубы забились дрожью, тошнота подобралась к горлу, я была уверенна, что еще немного, и мое тело разлетится на атомы от накатившего страха. Поезд остановился у самого края бездны, я нащупала ледяную руку Дженни и крепко сжала ее. Я молила Бога, чтобы все быстрее закончилось, и тут кто-то словно подтолкнул поезд сзади, и мы со свистом полетели вниз. Дыхание перехватило, не в силах закрыть глаза, я кричала во весь голос, пока мы с грохотом мчались вниз, резко заходили в повороты и висели вверх ногами на высоте многоэтажного дома. Траектория движения повторялась несколько раз, и под конец дикий страх сменился восторгом, зашкаливающим адреналином и полным отсутствием инстинкта самосохранения.

Когда поезд остановился, я вышла из вагона и смеялась, как сумасшедшая, утирая слезы на глазах. Ноги заплетались, сухость во рту не давала вымолвить ни слова, тело было все в мурашках. Но я чувствовала небывалую легкость и гордость за себя. Еще одна маленькая победа пополнила список моих подвигов.

— Ты не трусиха, — с уверенностью я сказала сама себе. — Ты смелая и решительная девушка, которая бросает вызов собственному страху, чтобы стать свободной.

— Я чуть живая! — Взъерошенная Дженни с бледным лицом повисла на моей руке. — Эмоции зашкаливают, но чувствую я себя хреново. Давай побыстрее уйдем от этих крутилок.

Скоро на лице Дженни появился румянец, ей стало лучше. Она снова улыбалась и радовалась жизни. Мы зашли на территорию самого большого квартала Елисейских полей. На входе нам вручили по маленькому белому пакету, содержимое которого мне не удалось изучить, так как Дженни уже тянула меня к стойке с цветным мороженым.

— Мне фисташковое, шоколадное и клубничное, а сверху полить шоколадным сиропом и посыпать кокосовой стружкой. — Сглатывая слюну, Дженни наблюдала, как мороженщик укладывает друг на друга цветные шарики в вафельный рожок. — А моей подруге из России ванильное, сливочное и крем-брюле, посыпать орешками.

Я сказала, что не хочу мороженого, но счастливая подруга с ароматными башенками в вафельных рожках повернулась ко мне, протягивая холодное лакомство.

— Сначала расквитаюсь со своим, затем съем твое, — сказала она. — Надеюсь, ты не передумала. Мороженое моя слабость. Мороженое и необычные мужчины. Одного я на свою голову встретила в этом парке и вот уже три года тщетно пытаюсь его найти.

— Ты приходишь сюда из-за него? — спросила я.

— Здесь прикольно и весело. — Дженни вытерла капнувшее на футболку мороженое и посмотрела на меня. — Да, из-за него.