Шрифт:
Виски раскалываются от напряжения. В груди ноет и сжимается. Но я даже не чувствую себя несчастной. Только пустоту. Огромную, темнеющую дыру внутри. Будто кто-то вычерпал оттуда все. Нарочно опустошил, сделав из когда-то жизнерадостного и целеустремленного, человека лишь ничего не значащую оболочку.
И теперь я просто обязана найти деньги. Отдать Абрамову все, что он заплатил за лечение мамы.
Не хочу, чтобы нас впредь хоть что-то связывало. Ничего. Вообще.
Ополаскиваю лицо в последний раз, вытираюсь полотенцем и выхожу из ванной.
— НУ, охренеть! — первое, что слышу - голос Нины. Она очень сильно возмущается чему-то на кухне.
Глава 53
Варвара
— Ты смотри, что творят!
– продолжает Нина, прилипнув к окну.
Я тоже подхожу к ней и заглядываю через плечо.
— Ну, ты как?
– спрашивает она у меня.
Женщина поджимает губы, когда поворачивается в мою сторону. По виду все понимает. Не очень я. И нос распух.
— И что это за самец в брачный период?
– интересуется все же она, кивая в сторону окна.
— Не спрашивай, - отвечаю, взмахивая рукой.
Что тут рассказать-то?
— Только маме не рассказывайте, ей волноваться нельзя.
— Я тебе Варька только одно могу сказать - если мужик вот так бухает, то это на всю жизнь. Не лечится алкоголизм. Даже если человек в завязке, потом стоит только раз себя отпустить, и все: организм наверстывает. Все годы без запоя точно в ускоренном режиме...
Ничего не отвечаю.
— Я знаю, о чем говорю. Была я замужем до Гоши. Ну, ты в курсе. Все это проходила. И бухло, и квартиру разгромленную и побои. Вспоминать жутко. От такого лучше сразу бежать, поняла меня?
– строго спрашивает.
– Никаких поблажек. Иначе так засосет, что потом не выпутаться никогда в жизни.
Вздыхаю.
Тимур ведь непохож на типичного алкаша. Алла Егоровна тоже говорила, что он не пьет. Не понимаю, что могло так спровоцировать.
— Нет, ты глянь!
– Нина возвращается к происходящему за окном.
Делаю то же самое.
— Только что тех двоих раскидал, а теперь они ему в ноги кланяются. Я фигею просто. И этот, блядь, стоит, мнется. Гош!
– кричит мужу, открыв шире окно. Тот лишь хмуро смотрит на жену, мол, замолчи, разберусь без тебя.
У подъезда проезд перекрыли две машины. Здоровенный мерседес на аварийках, который в нашем дворе смотрится очень нелепо, и ментовской бобик, мигающий синим.
Двое полицейский, дядя Гоша, Абрамов и еще мужчина в строгом костюме. Водитель, по-видимому. Сам бы Тимур сюда не добрался, и это очевидно.
Похоже, именно водила напомнил представителям закона о том, что трогать великого и ужасного нельзя. А лучше даже имя его не произносить. Здоровее будешь.
Абрамов опирается об изгородь, загораживающую палисадник возле подъезда. Сидит, потупив голову вниз. Дядя вскидывает руки на очередные слова полицейских и пытается им что-то доказать. А я уже понимаю, что это бесполезно. Где господин Абрамов, а где мы? Разные миры.
Параллельные вселенные.
— Ментовской беспредел!
– заключает Нина.
А я знала, что так будет. Полиция Абрамову не указ. Дядя зря потратил время. И он явно в ярости.
Чем-то грозит мужчинам в форме, что практически отдают честь пьяной морде Тимура. Тот даже не смотрит на них. Водитель жмет полицейским руки, а дядя Гоша, в очередной раз махнув рукой и плюнув на асфальт, возвращается в подъезд.
Нина тоже отлипает от окна, поняв, что больше ничего интересного не предвидится. Я же в последний раз бросаю взгляд на Тимура, обещая себе, что это наша последняя встреча.
— Варька, чтобы я эту харю блатную тут больше не видел!
– первое, что произносит дядька, оказавшись в квартире.
Можно подумать, я имею хоть какую-то возможность как-то на эту харю повлиять.
— Неужели, ему вообще ничего не сделали?
– возмущается Нина.
— Скажи «спасибо», что мне вообще ничего не сделали!
– злится мужчина.
– А то привлекли бы за нападение и сидел бы!
– взрывается дядя Гоша.
— Гош, ну...
– пытается как-то успокоить его жена, но он отбрасывает от себя ее руки.
— С такими вообще не стоит связываться, Варюх!
– предупреждает дядя. Будто я сама не знаю. Вот только меня не спросили. Абрамов сам связался со мной. Ничего такого я и не думала.
— Я все понимаю, - отзываюсь.
– Не знаю, почему он ко мне прицепился, - тут же добавляю.
— Ладно, - чуть успокаивается родственник.
– Нин, стопарик бахни мне, что-то я завелся.
— Сейчас, дорогой!
Женщина спешит на кухню, дядя Гоша в ванную, а я прячусь в своей комнате.
Что за день то такой? Бесконечный. Ужасный. И меня до сих пор трясет.