— Почему же?

Не дозволено мне говорить. Коли хочешь узнать, спроси ее сам, — девушка глубже погрузилась в воду, оставляя на поверхности только половину лица.

Юноша разочарованно поджал губы, наблюдая за тем, как Рада задерживает дыхание и полностью скрывается в воде. Приняв этот жест за нежелание говорить о тайнах рыжеволосой, Мороз спокойно прикрыл глаза и раскинул руки в стороны, растворяясь в воде.

Странно, раньше водная стихия не казалась ему настолько привлекательной. А сейчас она успокаивала, обволакивая все тело приятной прохладой. Хотелось соединиться с ней, стать единым целом, расщепляясь на тысячи капелек. Интересно, что было бы, если бы он действительно стал водой? Был бы он буйной рекой, спокойным, тихим озером, или глубоким морем, полным тайн? Скорее всего, он был бы морем — иногда спокойным, приветственным для каждого, кто хочет прокатиться по волнам, а иногда губительным для тех, кто зашел в воды ради получения выгоды, славы и уничтожения других жизней. На дне у него обязательно копошились бы рыбины и разные существа морские. Да и русалки наверняка присутствовали бы. Но Мороз позволял бы им являться только по грязные души тех, кто с недобрыми целями путешествовал бы по морю.

А ведь вода находится в тесном контакте с ветром. Мороз определенно дружил бы с ветром — договаривался, когда можно устроить бурю и кому создать попутный ветер. В качестве образа ветра перед глазами почему-то промелькнула Радость. Непостоянная, загадочная, в какой-то мере, ветреная. В ее движениях всегда присутствовала легкость и мягкость, а сама девушка нередко была похожа на пушинку, готовую улететь в любой момент. С другой стороны, Радость имела интересную способность влиять на других одними только словами — дар то был врожденный или приобретенный, Мороз не знал. А дар ли это был вообще, юноша, увы, не мог понять — не довелось ему подобного на собственной шкуре испытать. Ветер-то так или иначе может менять и направление воды, и движение пламени, и направление тумана. По большей части, именно ветер решает, в какую сторону будут бежать волны, в какую сторону брызнут искры из костра. Мороза был поражен, когда он осознал, насколько большая сила у стихии ветра.

По спине кто-то мягко провел рукой, от чего юноша вздрогнул и резко открыл глаза. Мгновенно обернувшись, подняв взбалмошным движением волны, он обнаружил перед собой улыбающуюся Радость. Девушка кивнула в сторону берега, якобы говоря «выходить пора, все уже к игре собираются».

Мороз встряхнул головой — совсем в мыслях утонул, действительно уже пора бы и на берег. Загребая руками воду, юноша с девушкой поплыли к берегу, у которого остальные уже натягивали на себя одежду.

Песок был липким и влажным, но от того не менее приятным — Мороз прощупал пальцами все песчинки, пока натягивал на себя рубаху и порты. Онучи надевать было бесполезно — ноги грязные и мокрые, уж лучше по берегу да по земле босиком походить.

Парень скептично хмыкнул, следуя за остальными по протоптанной тропинке. Вылезшая из кустов Пламена попыталась незаметно присоединиться к строю, но молодежь заметила девушку и тут же скучковалась вокруг нее. Задумавшись, Мороз чуть было не врезался в них, однако взрослые окликнули ребят и те, закопошившись, подбежали к основной группе. Вскоре все прибыли к месту назначения — поляне подле капища. Здесь же красовалось два костра, а зажигать их было положено девушкам — вызвавшиеся Чернава и Пламена вышли вперед и склонились над сухими ветками. Немного повозившись с камнями — чего требовали традиции, — девушкам наконец удалось извлечь заветную искру, быстро превратившуюся в высокое пламя, охватывающее все сухие ветки. Со стороны послышались одобрительные возгласы, постепенно перерастающие в хромой звукоряд — народ вразнобой запел, провозглашая начало самой веселой части праздника. Чередование мягких и грубых голосов слилось воедино, образуя неповторимую песню — каждый пел собственную мелодию, идущую из глубины души.

Когда огонь разгорелся ярко-ярко, охватив все дрова полностью, народ опять разделился на группы: взрослые и некоторые дети подошли к столу с яствами, а девушки собрались вместе возле корзин с заранее подготовленными травами и цветами. Заплетая венки и напевая песни, они поглядывали в сторону группы парней, приглядывая себе суженных. Юноши же расположились неподалеку от костра, затеяв шуточные бои. Даже младший Тихомир захотел присоединиться — настолько захватывающим и интересным со стороны казался ему бой Мороза и Мстислава. Вот уж где точно они могли на равных условиях друг другу насолить — и, хотя, Мороз обычно не любил отвечать на подколы и дерзкие шутки, во время шуточных соревнований он мог не на шутку разыграться.

Со стороны стола то и дело доносились обрядовые заклинания, читаемые Горицей. Это время было для трапезы более старшего поколения — взрослые наблюдали за молодыми людьми, пели песни далеко не в унисон, и радовались празднику.

Уже прогоревший костер посылал золотые искры в разные стороны, и заметив это, девушки перестали петь, тихо зашептавшись и оглядываясь по сторонам.

Юноши, поняв намек, закончили последний бой, и более-менее приведя себя в порядок, выстроились вокруг костра. Каждый из них стоял не слишком близко огню, на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Как по команде юноши закрыли глаза и, прислушиваясь к треску дров позади себя, принялись терпеливо ждать.

Первая встрепенулась Чернава — глубоко вздохнув, та решительно направилась к Мстиславу. Протянув к нему руку, та на несколько секунд задержала ее в воздухе, после чего быстро коснулась его плеча, и не дождавшись ответа, с улыбкой бросилась в противоположную от него сторону. Реакция юноши не заставила себя ждать — распахнув глаза, он сразу вычислил оставившую прикосновение, быстро поджег факел, и добро усмехнувшись, сорвался с места за ней. Как оказалось, Чернава была довольно хороша в беге, а потому Мстиславу было сложновато угнаться за девушкой.

Суть игры была в том, чтобы девушка прикосновением обозначила юношу, который ей больше всего нравился. Затем парень должен был догнать девушку и отвести ее к костру — держась за руки, они должны были перепрыгнуть через костер. Если руки при этом не расцепились, значит они являлись истинным партнерами и в их паре могла вспыхнуть настоящая искра любви. Если ладони расцепились, тогда выбирался другой партнер до тех пор, пока не найдется истинные суженый или суженая. Таким образом пары проходили чистку огнем, проверяя на прочность не только свою любовь друг к другу, но и очищая самые далекие потемки своей души, выжигая тени спасительным жаром и светом.