— Благостного! — поздоровался за руку с Грэйгом. — Житьё славное! Колодец внезапно. Откуда?

— К ручью не набегаешься, — довольно улыбнулся алатус. — Проще оказалось выкопать колодец, тем более до чистой воды всего три метра... Дел здесь немеряно, магия плещет, с каждым днём больше успеваю. Погоди, ты мою парилку ещё не видел! Яйцо, кстати, там. А если хочешь с дороги помыться, я подтоплю.

— Значит, прощай, Алатерра? Чем ты это всё копал? — рассмеялся Тео. — Я ведь только сейчас инструменты привёз тебе, которые ты просил.

— Замечательно! Кто знает, на сколько здесь задержусь? — Грэйг подхватил один из мешков и пошёл за гостем в дом, тащившем, судя по виду, самое тяжёлое. — Магия земли пригодилась как никогда. А руками, знаешь, выгоднее делать, я настоящий эксперимент провёл...

Анника, чьё лицо мелькнуло за окном со вставкой, похожей на слюду или бумагу (Тео и это новшевство отметил), была занята готовкой. Подобно простой крестьянке, она сновала от дышащей жаром печи к столу и булькающему котелку над очагом. На ней был один из мужских костюмов, принесённых для Грэйга. Женщина всего за сутки изменилась так, что Тео залюбовался: худая, измождённая, а глаза блестят и укороченные волосы уложены в аккуратную косу.

— Благостных лучей Алатуса, дорогой мой! — она запрокинула руки, по локоть белые от муки, на плечи рассмеявшегося гостя и наклонившегося к ней, чтобы обнять. — Да сделает Алатус твоё счастье вечным! Чувствовавал ли ты мои молитвы, мальчик?

— Довольно много, тётушка! Едва успевал избавляться от магии. Хочу, чтобы вы видели ... переполох во дворце, сломал им все артефакты... Смейтесь, смейтесь...

На скамью опустилась сумка и из неё начали появляться вещи.

— Взял одно платье из гардероб какая-то фрейлина. Надеюсь, угадал с размер. Там овощи, ещё полезное, мука немного, десять фунтов. Своим приёмные тоже купил...

— Заниматься будем? — замечая “качели” в речи Тео, от грамотных фраз до корявых, Грэйг вспомнил о своей обязанности учителя словесности. Только теперь понял, почему один мешок, перекинутый через лошадь, Тео попросил оставить. Для тех безродных, что признали его своим — получалось так.

— Будем! Но после обеда. Скажу правду, я голодный.

Анника пообещала похлёбку из крольчатины и с сытными конеплодами, а там и пироги подойдут в печи. Со стола убрали муку, разлили отвар по деревянным бокалам, вырезанными золотыми руками Грэйга, и уселись за стол обсуждать главное.

Тео рассказал о том, как чуть было не спалился перед артефакторной рамкой из ираниума, посчитав, что информация о сбросе магии будет полезной. Анника и Грйэг посмеялись: они бы многое отдали, чтобы увидеть унижение заносчивых королевских камериров.

Затем, после аудиенции Её величества и словесной порки в кабинете ректора, Тео час провёл в выделенной ему в Академии комнате для сбора вещей на Остров. За это время удалось пробиться к сознанию Аугустаса, конечно же, сначала не поверившего в новости алатуса, чья сила превышала влияние защитных стен подземелья.

— Значит, родственная магия тебе подчиняется, — задумчиво проговорил Грэйг, в очередной раз удивляясь возможностям настоящего, не фольклорного Арженти. И вопросительно взглянул на визави, задумчиво подпёршую голову жилистым худым кулачком. — А остались ли в Алатерре кто-то из тех родов, которые строили дворец? Их бы сюда...

— И да, и нет, — загадочно улыбнулась Анника, и Грэйг вопросительно поднял брови, но его опередил Тео.

— В Ааламе есть трое, как минимум, — неожиданно сказал он, вздыхая перед тем, как произнести то, что весь день свербело в голове, начиная с первой минуты нахождения в тронном зале Её величества. — Это королева и её дети. Дизалатусы, но они должны иметь силу обходить преграды? Умеют это делать дизалатусы?

Собеседники, мало сказать, были удивлены. Но потом Грэйг хлопнул по лбу ладонью:

— Ну, конечно! Королева из рода ан-Дисан, как и её сестра, бывшая жена Либериса. Потрясающе! Вот и тётушка твоя нашлась!

— Племянница, — усмехнулся Тео. — Или внучка.

— Н-да, старовата она для того, чтобы ты её на коленках качал...

Парни посмеялись, Грэйг, всё ещё удивляясь, Тео — с долей грусти: как разгребать это всё?

— Погодите, — Анника задумчиво рисовала пальцем на шершавом столе узоры, пока мужчины шутили, — Есть кое-что, что вы должны знать. Это может пригодиться тебе, мой мальчик...

Три с половиной тысячи лет назад Алатерру вместе с единомышленниками покинули три представителя сильных родов, одних из Восьми. Это Набу, Киваруиды и назвавшие себя Дисан — третьими. Они заложили основание для Нового Аалама, ибо являлись магами воздуха, почвы, камня и воды, по этой же причине они получили в юности в Алатерре блестящее архитектурное образование. Прабабка Анники была родной сестрой того самого “нетерпеливого” Набу.

Построив город, Набу, прадед и его жена, унизились перед Старейшинами: захотели вернуться в Алатерру, но им было отказано в виду нарушения Закона о невмешательстве. Разгневанный прадед, в свою очередь, проклял гордых Старейшин. В каком-то учебнике, Анника вспомнила, читала пример про наказание за невмешательство: обида и ненависть Набу сыграла с ним злую шутку. Защитный купол тогда уже существовал и отзеркалил его проклятие. Первый сын прадеда родился дизалатусом, несмотря на то, что много веков находился в колыбели, впитывая магию вселенной. “Нетерпеливый” Набу и его жена строили новый мир и не торопились будить малыша, ради того чтобы он появился в относительно совершенном мире, где есть место и образованию, и тёплой воде для умывания.