— И что теперь? Удвоенные патрули? — хмыкнул я. — Выглядишь паршиво.

Друг подцепил кусок хлеба, макнул его в бульон и откусил. Прожевал, задумчиво всматриваясь в мое разукрашенное лицо.

— Уж получше, чем ты. Но да, в патрули теперь отправляют чаще. Если честно, не помню, когда в последний раз спал больше трех часов подряд. К счастью, это ненадолго. Ситуация в лесу практически урегулирована.

Я вздернул брови, поразившись. Быстро они.

— А что с нечистью в городе?

Тил громко вздохнул, зачесал волосы с мелкими кудряшками назад и подпер руками челюсть.

— Дурно в городе, — шепотом начал он. — Представь, жертв только больше становится, а поймать убийцу не могут.

— Что же, ты сам не участвуешь?

Парень махнул рукой и фыркнул.

— Помогаю по мелочи. Делом занимается лично Йорн. Поверь, он его изловит. — Вот уж было бы замечательно. Мне точно не хотелось проводить поиски самостоятельно.

— Хоть что-то ясно? — спросил я и затих, ожидая.

К нам подошла довольно крупная румяная девица. Улыбнулась широко, ничуть не смутившись моего внешнего вида.

— Что подать вилеям? — громко заголосила она, подперев округлые бока, очертания которых виднелись даже через плотную ткань платья.

— Одну похлебку с дичью и одну, — глянул быстро на Тила, — нет, две кружки эля.

Мне тут же прилетел удар ногой в лодыжку под столом. Ровно ведь в синяк попал, зараза! Однако виду я не показал, упрямо продолжая растягивать губы в улыбке — толи с привычки, толи из упрямства.

Стоило разносчице удалиться, друг перегнулся через стол, его лицо оказалось напротив моего. Так близко, что стало возможно пересчитать все веснушки, разглядеть синие крупинки в серой радужке его глаз.

— Это Пожиратель душ. Так Ниволе говорит. Представь! — Его голос завибрировал от напряжения. — Сотворенный в столице! Такого пятьдесят лет не происходило после последней Чистки. И вот опять.

Последняя Чистка случилась чуть более полувека назад. Тогда Орден, заручившись поддержкой избранного Первым, изничтожил всю нечисть на территории государства. Однако же достоверно неизвестно, правда ли то была воля Первого. Мне вот с трудом верилось. А существовал ли вообще этот самый Первый? Люди возвели его на один пьедестал с богами Севера, но оттого Первый охотник не обрел бессмертие или божественные силы.

— Брешешь, — как можно более расслабленно фыркнул я, пытаясь не выдать того, что это мне и так известно.

Тил эмоционально стукнул кулаками по столу так сильно, что на нас обернулись ближайшие посетители. Я закатил глаза. Друг тут же стушевался и поумерил пыл.

— Клянусь! Чем захочешь! Он действительно здесь. И скоро на площади состоится еще одна казнь! — Парень так радостно говорил о казни, так её ждал, хотя я прекрасно помнил, как его чуть не вывернуло прямо на эшафоте в прошлый раз.

— Тебя же там почти стошнило. Вот была бы умора.

— Ой, заткнись, — отмахнулся он, будто бы не заметив издевки. — Ты бы не гулял пока по ночам. И девицу свою из лавки предупредил. Опасно в одиночку.

Бодро застучали каблучки, возле меня опустилась ароматно пахнущая похлебка и кружка.

— Конечно. — Кивнул согласно, припомнив свернувшуюся на моей кровати Софи. Она уснула лишь к утру, не проспала даже до обеда, подскочила от дверного стука и бросилась встречать клиента. Мы больше не поднимали болезненных тем, предпочтя сделать вид, будто все нормально.

— Между вами что-то произошло, — вдруг сказал Тил и отстранился.

Я аж поперхнулся горячим супом, забрызгав столешницу под взглядом улыбчивой работницы таверны. Девушка поджала губы и, развернувшись, упорхнула прочь.

— Теперь я уверен, — добавил друг и прищелкнул пальцами.

Что же все заделались в провидцы? Сначала Шу, теперь Тил.

— Нет. С чего ты взял?

— С того, что видел её пару часов назад. Заходил к вам за настойкой от мигрени. Растрепанная. Сонная. С отсутствующим взглядом. И пятно под покосившимся платком на шее. Вряд ли она обзавелась женихом с нашей прошлой встречи, ты бы рассказал. Рад за вас. Все думал, когда до неё доберешься. Работаете под одной крышей и ничего. А ты ведь ни одной юбки не пропускаешь!

Хотел бы объяснить, почему прослыл дамским угодником, что за видимостью любовных приключений почти всегда иное лежит. Но смолчал. Потому что Тил не поймет и не примет. В Мирам нечисть не признавали частью общества и вряд ли в скором времени это изменится. Единственным исключением до сих пор оставался остров Сегрия, где проживали сирены. Однако с ними считались лишь по причине многочисленности, сплоченности и силы. Никому не нужна новая война. Водные закрывали глаза на гонения, а Император взамен не трогал их.