Мы паркуемся возле одно подъездной многоэтажки в центре города.

Прежде чем выйти из машины, Алексей накидывает мне на плечи тёплый плед, который по необъяснимой для меня причине оказался в багажнике. Ведёт меня к дому, торопливо нажимает ключом на кружок домофона и подталкивает внутрь.

Мы быстро входим. Консьерж, мужчина в чёрной форме, вежливо здоровается с нами.

Алексей придерживает меня за руку и представляет:

— Это Ксения, та девушка, чьи данные я вам оставил. Она может проходить в любое время.

Консьерж с лукавой улыбкой кивает:

— Понял.

Хмыкаю. Что это значит? Когда он успел предупредить?

Входим в лифт. Едем на последний этаж молча, отвернувшись друг от друга. Как будто мы не знакомы и ничего необычного не происходит. Наконец, лифт останавливается, двери разъезжаются.

Алексей берёт меня за руку и тянет за собой через пустой, узкий коридор в другой узкий коридор. В нём я замечаю всего две квартиры.

Алексей достаёт ключ, щёлкает им в замке. И мы оказываемся в просторном помещении с панорамными окнами.

«Ничего себе квартирка», — думаю про себя. Подхожу к стеклу, кидаю взгляд во двор. От страха зажмуриваюсь и замираю. Никогда не была в небоскрёбах, почти теряю сознание от вида с этой безумной высоты. Вдох-выдох. Медленно приподнимаю веки. Люди практически неразличимы, они представляют из себя сейчас двигающиеся чёрные точки. Машины похожи на разноцветные кирпичики, которые кто-то расставил в причудливом порядке. А детская площадка своей формой напоминает след великана.

— Дух захватывает, скажи? – Алексей обнимает меня сзади, утыкается носом в волосы, — Ночью, когда на улице темно, смотрю туда, как в калейдоскоп. Город сияет огнями, кажется, что он – отдельная галактика...

И ещё что-то говорит.

Стараюсь не подавать вида, но я больше его не слушаю. Ноги становятся ватными, а в голове густой и сладкий туман. Мне так тепло в его объятиях, так хорошо сейчас. Я бессовестно тащусь от его горячих ладоней на своём животе, от твёрдых грудных мышц где-то в области моей шеи. Он глубоко дышит, и пуговицы его рубашки то и дело легко цепляют меня за волосы. И мне хочется сейчас одного: повернуться к Алексею лицом, медленно сверху вниз расстегнуть его одежду. Да-да, и брюки тоже. А потом обнять за плечи, немного подпрыгнуть, обхватить ногами его торс и прижаться всем телом. Мне так нравится, что он большой… И сильный судя по крупным жилистым рукам, которые сейчас меняют своё положение: одна скользит вверх к моей груди, а другая спускается на бедро и сжимает меня там.

Ой… Кажется, разговор окончен. Губы Алексея касаются моей скулы и медленно крадутся к уху. Он нежно всасывает мочку, а я не могу сдержать еле слышный стон. Прикрываю веки, немного откидываю голову на его плечо, сосредотачиваясь на ощущениях. Дыхание становится частым и прерывистым. По телу растекается тепло, а в животе появляются новые для меня ощущения. Там мучительно-сладко ноет.

— Ксюш, — голос Алексея звучит низко, интимно.

Он разворачивает меня к себе лицом. Я утопаю в его серьёзном потемневшем взгляде. Неконтролируемо тянусь к его губам своими…

Вдруг где-то совсем рядом раздаётся звук, словно кто-то царапает когтями по паркету. Мы вздрагиваем и отлипаем друг от друга.

На лице Алексея появляется болезненное выражение:

— Опять. Рыжий! – громко выкрикивает куда-то в сторону, а мне жалуется, — он мне тут уже второй раз нагадил. Никак в лоток не хочет.

И направляется в сторону неприятных звуков.

Я же, всё ещё разгорячённая, медленно иду по комнате в поисках лотка. Не сразу нахожу его за закрытой дверью туалета. Ну, ты даёшь, Лёша. Как бедный котик должен был искать его?!

Ловлю Рыжего, который как раз щемится в укромное место от гнева нового грозного хозяина, вхожу с ним в туалет, ставлю в лоток. Кот воровато оглядывается, принюхивается и с радостным «мявк» начинает копать ямку в наполнителе.

— Блиииин, — Алексей запускает пальцы себе в волосы, — вот дебил… Закрыл по привычке.

Снисходительно улыбаюсь.

Вдруг в дверь раздаётся звонок.

Алексей молча отправляется к двери. Говорит кому-то:

— Спасибо, — и возвращается в комнату с большими пакетами.

Ставит их передо мной.

— Ксюш, это для тебя. Здесь самое необходимое, чтоб тебе было комфортно жить у меня, пока не вернулись родители. Разберёшь тогда, а мне надо показаться в больнице.

Покопавшись в одной из сумок, достаёт обувную коробку:

— Твой размер не знаю, заказал для тебя кроссы зимние на страх и риск.

Я испуганно машу головой. Нет, мне не надо ничего, это неприлично, принимать дорогие подарки от посторонних.