— Понял, базара нет. А ты почему без куртки-то?

Не в тему вопрос. Правильно сейчас уточнить, села бы я к нему в машину, если бы эта самая куртка была.

Мы срываемся с места и мчим по улицам в сторону дома. Бывший врубает климат-контроль на более высокую температуру

— Ксюх, знаешь, я много думал.

Лезу в карман штанов, где-то у меня была коробочка с наушниками…

— Мы оба виноваты в том, что произошло.

Чёрт! Наушники на месте, а телефона-то нет. К чему им коннектиться?

— Если мужчину постоянно обламывать, он обязательно посмотрит налево. Такая природа у нас. С инстинктами сложно бороться. Во всём гормоны виноваты, реально, не мы. Понимаю, тебе трудно это принять, ты же не как подружка твоя, а порядочная. И за верность я тебя уважаю и ценю. А ещё не особо истеричка. И это охренительный плюс. Я за твою реакцию тебя ещё больше полюбил. Лариска мне уже мозг сожрала, а ты молчишь, не орёшь, ничего не требуешь.

Видно, что без мозга ты, да… Отворачиваюсь к окну, рассматриваю деревья, покрытые снежной вуалью, поблёскивающей в лучах зимнего солнышка.

— Малыш, я так рад, что ты даёшь мне возможность всё исправить… Клянусь, я всё. В завязке по бабам. Нагулялся и остепенился. Теперь только ты и я. Тем более, скоро уже не отмажешься, супружеские обязанности-то придётся выполнять.

Цокаю языком, закатываю глаза. Идиот какой-то… Неужели он думает, я пошла на попятную?

— Ксюх, кстати. Мы тут с отцом обсудили. И выбрали подарок для тебя.

Одной рукой придерживая руль, тянется к бардачку. Копается несколько секунд, выуживает длинный бумажный конверт.

С довольным, напыщенным выражением лица вручает мне:

— Это именной сертификат в СПА на Профсоюзной.

Поднимаю одну бровь, раскрываю конверт, из него вытягиваю сложенный в три раза лист. Что тут у нас?

Релаксация в аэрогидромассажном СПА-бассейне, талассообертывание, Cпа-уход за волосами «Блестяшка», ароматный кальян «Улитка» …

Фуууу. Не хочу кальян. Тем более, с запахом слизня какого-то противного.

Разглаживаю лист на коленях, невозмутимо складываю пополам, разворачиваю опять. Собираю верхние уголки к центру треугольниками. И ещё раз. Уплотняю сгибы пальцами. Отворачиваю крылья самолётика наружу. Открываю окно и запускаю. Вылезаю головой, прослеживая траекторию полёта. Спланировав над обочиной, самолётик погружается в грязный придорожный сугроб. Нормально.

Возвращаюсь в салон автомобиля под бурные овации.

— Охренела совсем?! – возмущается Вадим, — знаешь, сколько он стоил!

Обиженно насупливается, бормочет себе под нос:

— Лучше б Лариске подарил.

Вот это в точку. Ей нужнее. А мне от тебя ничего больше не нужно, «жених на час». Остаток пути едем в полной тишине.

Тормозим у ворот коттеджа, в котором живёт семья Вадима. Мы соседи. Кидаю напряжённый взгляд на свой дом. Он кажется пустым, все окна закрыты, двери заперты, нигде нет света.

Беру сумку, выхожу из машины, растерянно останавливаюсь, обхватив себя руками. Холодно, зуб на зуб не попадает…

Обиженный Вадим щёлкает сигнализацией и, не оглядываясь, направляется к себе домой.

Навстречу мне из ворот выходит его мама. Растерянно моргает:

— Ксюшенька, а тебя выписали? Твои родители пока не вернулись. У тебя ключ-то есть от дома?

Так. Машинально ощупываю карманы. Конечно, нет. Ничего у меня нет, ни денег, ни тёплой одежды, ни ключа. Отрицательно качаю головой.

— Ну, ничего, не беда, — несостоявшаяся свекровь увлекает меня в дом, — поживёшь у нас несколько дней до возвращения мамы и папы. Можно в гостевой.

Послушно топаю за ней, а куда мне идти ещё? Как ни крути, а семья Вадима – это близкие друзья родителей, за годы их дружбы я привыкла к ним, они для меня, скорее, как дядя с тётей.

— Или ты с Вадиком в комнате хочешь жить? – резко оборачивается ко мне мама бывшего.

Он стоит у холодильника в кухне-гостиной, лопает бутер с колбасой и недовольно косится в нашу сторону. А у его мамы, наоборот, взгляд виноватый такой, как будто это она мне изменила, а не её сын.

Испуганно отказываюсь. Она вздыхает, словно с облегчением, и ведёт на второй этаж. Открывает дверь в одну из комнат. Я прохожу, усаживаюсь на кровать, снимаю сумку с плеча, ставлю рядом.

— Ксюш, располагайся. Бельё в шкафу. Отдохни немного. Я обед тебе сюда принесу. Наверное, не хочешь Вадика видеть…

Она нерешительно задерживается, мнётся. Задумчиво роняет:

— Знаешь, всякое бывает между мужчиной и женщиной. И при желании всё простить можно. И измену тоже.

Отвожу глаза.